— Щедро расплатился ромей. Я глянула — все желтый металл, ценный, золото. Я ранее столько и не видывала.
И впрямь, то было не абы что, а настоящие византийские номисмы. Такой дар — целое состояние. Свенельд так и сказал Малфриде. Потом же перевел разговор на другое: дескать, хорошо она сделала, что нагадала доброе Цимисхию, теперь он вдвойне охранять ее станет.
— Но ему и в самом деле суждено однажды стать императором, — заметила ведьма.
— Что, и Никифору, и племяшу его?
— Да, им обоим. И оба они потянутся как за властью, так и поддадутся на уговоры женщины. Я углядела ее в видениях обоих воителей. И хороша она, скажу тебе, как сама Заря Зареница. Да только не светла, а черна, как ворон, и душа ее отвратительна, как нутро гадкой летучей мыши. Много бед они от нее получат. Первый вообще сгинет в крови, а второй будет от мести ее умирать долго и мучительно и лишь перед смертью узнает, кто погубительница его. Так что, каков бы ни был их высокий удел, кончат оба страшно. Но сам понимаешь, Свенельд, того я им не сказывала. Пусть уж лучше тешатся, что слава их ждет, и оберегают меня.
— А они поверили?
— Да. Я ведь каждому сказала то, что только им ведомо, вот они и уверовали. Но есть нечто, что меня смутило… Этот Иоанн надменный не будет другом Руси. Может, пока не уплыл далеко, пошлешь ему вослед стрелу, чтобы бед не было? Ибо много он прольет русской кровушки.
— Как же так? — опешил Свенельд. — Он тебя охранять вызвался, а ты его погубить думаешь? Да и знаешь, что с нами будет, если мы такого вельможу порешим?
Малфрида пожала плечами. Потом поиграла мешочком с номисмами и сказала с улыбкой:
— Может, поедем да погуляем от души вон туда. — И указала на противоположный от стен Царьграда берег за заливом. Там располагалось предместье Сики, где было множество постоялых дворов и таверн, где селился простой люд, не сильно вникавший, что церковникам надо поймать чародейку. И когда Свенельд наотрез отказался, ведьма даже взгрустнула. Она ведь, почитай, второй месяц на воде живет, забыла уже, каково это — по твердой земле ходить.
— Ништо, — отмахнулся варяг. — Я тут с тобой тоже на волнах качаюсь. И ничего. Ну, если и впрямь так намаялась, хочешь, покатаю тебя в лодке?
Но и это оказалось уже не так-то просто. Едва они поплыли мимо стоявших вдоль берега залива судов, как за ними одновременно двинулись ладьи охранников. Варяг решил не рисковать, повернул обратно, смотрел за идущими лодками преследователей. Те не приближались, но и не отставали. А чьи люди — охранники ли Никифора Фоки или люди патриарха? — не поймешь.