— Если просьба твоя не пойдет вразрез с волей княгини — выполню.
— Не пойдет! А ты поспеши сейчас на корабль «Оскаленный», там Малфрида, да скажи ей, чтобы выпустила белого голубка. Она догадается, о чем я.
— А сам почему не передашь то?
Свенельд вздохнул. Как тут объяснишь, что он Малфриде и в глаза теперь смотреть не сможет. Он ведь все же Ольгин человек. А княгиня уже приняла решение сдать церковникам чародейку.
Коста ушел. Свенельд ждал. Медленно стихал городской гомон. Постепенно возвратились все спутники княгини, женщины ее прибыли. Свенельду говорили, что великая София на Ольгу произвела необычное впечатление, она слушала службу и лила слезы. Все то видели, даже патриарх.
Вернулся Коста. Подходя к Свенельду, кивнул утвердительно. Обычно немногословный, он даже сказал:
— Лодка за ней прибыла. Я видел, как увезли.
— И никто этого не заметил?
Тут на обычно невозмутимом, даже унылом лице Косты появилось какое-то подобие улыбки.
— Не до того им было. Малфрида ведь хитрая. Перед тем как сесть в лодку, какая прибыла сразу, как только голубок взлетел, она рассыпала по кораблю немало монет. Да не каких-то, а настоящих номисм. Я и сам подобрал парочку, — добавил волхв, не устоявший перед силой золота. — Что же говорить о стражниках, прибывших на «Оскаленный», едва ведьма отчалила? Они явно хотели полонить Малфриду, — говорил Коста. — Должны вроде были спохватиться, куда она подевалась, но вместо этого принялись ползать под лавками на «Оскаленном», толкались с нашими и все монеты с ликом Константина Багрянородного выискивали. Ну а лодка с чародейкой тем временем уплыла.
Так вот на что пошло заплаченное за гадание золото! Но сейчас обычно внимательный ко всякому обогащению Свенельд и не подумал сожалеть о нем. Зато при мысли, что Малфриде удалось ускользнуть, ощутил столь сильное облегчение, что даже ослабел. Сел на ступеньку крыльца, усмехнулся довольно. Так, теперь оставалось только ждать, когда явится Ольга.
Она приехала уже в потемках. Шла через двор стремительно.
— Свенельд! Ко мне иди! А вы все, — это уже к свите обратилась, — прочь пойдите!
Но оказалось, что позвала княгиня своего воеводу затем, чтобы с ходу отвесить ему пощечину. Потом еще одну. Хотела и третью, да Свенельд успел поймать ее руку. Поймал и за другую, завел их Ольге за спину, удерживал. Она же сначала билась, сердито сопела, рвалась. Потом застыла, все еще тяжело дыша.
— Ну, будешь еще драться? — спросил Свенельд.
Она отрицательно покачала головой. Удерживая ее руки, Свенельд будто обнимал княгиню, смотрел на нее сверху вниз. Мягкий капюшон пенулы сполз ей на плечи, и Ольга с ее заплетенными в косы волосами вдруг показалась варягу не великой правительницей, грозно карающей и подавляющей своей властью, а запутавшейся в своих ошибках юной девой. Но знал — она не такова. Поэтому спросил глухо: