– Вот здесь. – Он пододвинул бланк, удостоверяющий согласие на операцию. – Слушайтесь врача.
Больной швырнул ручку в окно. Сухощавый, почти мальчишеского сложения, небритый явно несколько дней, с лопнувшими от натуги и боли сосудами в глазах, он выглядел как злой и вместе с тем испуганный старичок.
– Где его жена? Кто-то был дома? – Клара только что получила результаты анализов из лаборатории. У больного, как она и предполагала, было внутреннее кровотечение. Ему срочно требовалась капельница.
– Жена не смогла приехать, – пробубнил врач «скорой», собираясь ехать на следующий вызов.
– Он что-то говорил… Говорил, что они в ссоре, – вспомнил санитар.
– А почему он в костюме на голое тело? – Клара помогла сестре снять с больного черный нарядный пиджак.
– Сам так. вырядился, – пожал плечами санитар.
Клара уже не уговаривала больного в надежде, что, услышав лязг хирургических инструментов, он сам поймет, что фехтует со смертью.
До конца дежурства оставалось три часа. Клара приняла женщину с отравлением, парня с переломом… «Надо узнать, как там пан Дарек в операционной», – подумала она, и в этот момент в комнату вошел анестезиолог.
– Клара, он отказывается. Наотрез. «Нет, потому что нет».
– Он еще не…
– Все еще в сознании, сукин сын.
– Он что, свидетель Иеговы?[1]
– Да нет, просто уперся. Мы уже и психиатра вызвали.
– Замени-ка меня на пять минут. – И Клара бросилась к открывающемуся лифту, набитому инвалидными колясками.
Когда пана Дарека привезли, она сосредоточилась главным образом на симптоматике, боясь поставить неправильный диагноз. Она знала, что люди часто заблуждаются относительно своего заболевания, иногда даже лгут, стремясь скрыть причину, спровоцировавшую приступ, – например выпивку – или избежать оперативного вмешательства. Она умела докапываться до истины и убеждать самых несносных пациентов, будь то впавший в маразм старичок или оглушенный страхом орущий ребенок. В их тупом упрямстве она находила брешь, в которую мог проникнуть ее здравый рассудок.
Пациент лежал лицом к стене и дрожал от боли и изнеможения.
– Пан Дарек. – Клара дружески взяла его за руку, проверила пульс. – Я вам помогу. Помогите и вы мне. Скажите, почему…
Он закрыл глаза. Из-под его век заструились слезы.
– Вы меня слышите, пан Дарек?
Но тот лишь уткнулся лицом в подушку.
– У вас кровотечение, да, сильное внутреннее кровотечение. – Она карточкой потерла его синюшную руку. – Вы… ты же обрекаешь себя на смерть! А так нельзя. Это уже какая-то самоэвтаназия.
– Эв… эвта… Да мне до задницы, от чего я умру! – выкрикнул он, в злобе выплескивая свою боль.