Клара быстро допила кофе.
– Спасибо за сумку, – сказала она, вставая.
Ошеломленный, он тоже поднялся.
– До свидания, – пожала она ему руку.
Она все-таки дала ему визитку: «Клара Вебер, врач болезней внутренних органов, акупунктура по методикам традиционной китайской медицины. Кабинет: Варшава, улица… телефон…».
«Он ведь и так догадывался, что я солгала, – пыталась оправдать она свой тщеславный жест, – пусть читает, черным по белому, с кем имел дело. Если позвонит, я предложу ему прийти ко мне на прием. Встреча врача со знакомым пациентом». Многие попали к ней в кабинет, услышав о нем в случайной приятельской беседе. «Да, так будет лучше всего, – решила Клара. – Мягкий переход от… от неизвестно чего к установлению определенных правил». Она поправила шарф, натянула перчатки и проверила, закрыта ли у нее сумка. Затем потянула за язычок молнии пустой сумки – той, что от Юлека. Молнию заело.
– Держи ее, – Клара опустилась на колени перед мощной кудлатой овчаркой, которая норовила вырваться из рук Павла.
– Пати, хорошая моя, Пати, – успокаивал он собаку, устраиваясь вместе с ней на кушетке, прижимая ее грязные лапы к своей белой рубашке.
– Сейчас она успокоится. – Клара водила пальцами под густой шерстью. – Одна есть, – вонзила она иглу. – Еще пять.
Собака скулила, пряча морду в подмышку Павла.
– О'кей! – Клара села на пол. – Теперь четверть часа не давай ей двигаться.
– А это поможет?
– Вон она уже лижет тебя от благодарности.
От собачьей шерсти, влажной от дождя, и тяжелого дыхания больного животного кабинет наполнился несвойственными ему запахами. Клара открыла окно и выглянула на улицу. В весенних сумерках зажигались первые фонари. Из музыкальной школы доносилась какофония звуков, словно оркестр настраивался перед концертом. Дети с рюкзаками и футлярами шлепали по лужам. В ветвях деревьев комочками темноты сгрудились вороны. Клара не выносила их каркающих призывов ко сну и прикрыла окно. Она ласково коснулась рукой лысины Павла.
– Помнишь, как ты боялся щекотки? – Во времена учебы, зная об этом, они издевались над ним, вынуждая смеяться.
– Когда-то я был уязвим.
– Как ты думаешь, возможна ли дружба между женщиной и мужчиной? – спросила Клара, садясь за свой письменный стол.
Юлек позвонил ей почти сразу. Они договорились о встрече в следующий вторник.
– Ты что, кроссворд разгадываешь? Сколько букв? – Павла смешили категоричные вопросы. Он воспринимал их как попытку исключить нюансы тесаком языка. – Если на разговоры тянет чаще, чем в постель, – гладил он зевающую собаку, – то это, должно быть, дружба. Такой критерий придумал мой пациент. Он никак не мог определиться, которую из своих любовниц он все-таки любит. А что, по-моему, неплохо.