«Сказать бы ему, за кою я боюсь…» – Клара извлекла со дна сумки кулек с покрошенным печеньем и запихала его в рот Мацюсю, который все еще капризничал. Затем разложила крошки в ряд на столе и принялась играть с ребенком в змею, которая теряет кусочки своего хвоста. Она вытерла малышу нос, себе – слезы.
– Вот и я, – подкатила тележку к столику Иоанна. Взяв заплаканного Мацюся, она заглянула ему в штанишки. – Сухой – значит, голодный. А с тобой что такое? – обратила она внимание на Клару.
– Кондиционер. Аллергия, – заморгала та.
– Мне пришлось кое-что перепроверить. – Из клетчатой сумки через плечо Иоанна добыла слюнявчик и бутылочку. – Моника отговорила меня от идеи ночных горшков. Их уже кто-то запатентовал в Польше – такие же точно, надувные. Когда мы с Мареком в прошлый раз делали здесь покупки, я придумала кое-что получше. Кое-что более стильное.
– Более стильное? – Клара отключила телефон, увидев номер Юлека.
– Сейчас расскажу, только поем… А тебе что-нибудь принести? Мацюсь, сначала мама покушает. Как в авиакатастрофе: сперва кислородная маска мне, потом тебе, – покачивала она недовольного сыночка.
– Я сама пойду. Что тебе взять?
– Пирожные и сок.
Передвигаясь с подносом вдоль стойки, Клара отстучала номер Юлека. Занято.
…На звонки от нее он поставил мелодию из оперы. «Herzlige Tochter![50] – возносился до ультразвуковой высоты женский голос. – А-а-а-а-а…»
– Знаешь это? – дал он ей послушать после ночи, проведенной у него дома.
– Где-то слышала… – Клара спряталась под теплым еще одеялом. Не хотелось открывать глаза, наполнять их ослепительной начинкой дневного света.
– Ария Королевы ночи из «Волшебной флейты».
Музыка, льющаяся из узких колонок, отталкиваясь от стен пустой однокомнатной квартиры, парила над натертым до блеска паркетом.
Занимаясь любовью с Кларой, Юлек понял замысел Моцарта: найти идеальное сочетание нот для женского оргазма. В ту ночь Клара достигла того самого регистра, выдохи становились все короче, пока не наступил апофеоз – верхнее «до». В ожидании вечера Юлек ставил эту арию, и она его тоже возбуждала; он представлял себе обнаженную Клару – шепчущую, кричащую ему в ухо и в конце концов расплакавшуюся от счастливого облегчения.
…Иоанна устроилась за столом, стерев влажной салфеткой следы чужих липких рук. Довольный Мацюсь бормотал что-то и следил глазами за Кларой, несущей поднос.
– Вкуснятина! – тут же принялась за сладости Иоанна. – Мазаринки, похоже, из картофельной муки, и марципановый тортик. С пылу с жару они были бы, конечно, лучше, а то прямо замороженные. – Она дала ребенку облизать ложечку. – Так вот, моя идея проста. В «Икеа» можно купить все – от детской колыбельки до стариковского кресла-качалки. И все складное – привозишь домой и раскладываешь. – Она расстегнула пуговицу на талии тесноватых брюк.