«Слава Богу, что это хоть не Рождество», – мысленно вздохнула Клара.
Она пришла к Иоанне и Мареку на праздничный завтрак. Двое старших детей отдыхали у бабушки и дедушки на море. Мацюсь, измученный насморком, но успокоенный сладостями, спал на диване.
Клара не любила рождественские праздники из-за холода и в особенности из-за елки. Ох уж эта елка, увешанная сувенирами из детства, – даже если оно, это детство, и не слишком счастливое, то уж грез-то в нем хватало! Были тут и страшилища, прикидывающиеся ангелочками, и любимые елочные шарики, и бумажные цепи, склеенные слюной много-много лет назад… Деревце семейного китча, выставленное на всеобщее обозрение, – будто постель, которую вывалили из окна проветривать.
– Хочешь майонеза? Я сам взбивал. – Марек, временно освобожденный от двух третей груза своего отцовства, приходил в себя, демонстрируя любезность, приправленную мужским кокетством – и я, мол, в кухню заглядываю.
– Может быть, хрена? – подала Иоанна соусник.
– Что-то тихо у вас сегодня. – Клара уже была сыта и, скрестив ноле и вилку, оглядывала гостиную, отделанную в зеленых и желтых тонах.
На новехоньком, искусственно «состаренном» серванте дожидались своего часа пирожные-мазурки и запеканки, политые глазурью.
– Я раздобыл отменные сигары, вы не против, если я выкурю одну?
– А меня угостишь? – Клара наклонилась и просящим жестом погладила его руку.
– И меня, я сто лет уже не курила.
– Не переводите добро, девчонки, вы и затягиваться-то не умеете.
– Мы? – прыснула Иоанна. – Да мы во время сессий лучшие самокрутки делали!
– Пойдемте в сад, чтоб ребенок не дышал дымом. – Клара потянулась за шалью, та соскользнула со спинки стула, но Марек изящно ее подхватил.
– Идите, я все принесу на подносе. Пиджак! – заботливо напомнила мужу Иоанна.
С ювелирной точностью она разделяла оставшееся тесто для пирожных на полосочки: вот здесь будет повидло, здесь сушеные фрукты… Иоанна любила возиться с тестом так же, как и есть пирожные, – это дарило ей хорошее настроение. Хорошее настроение произрастало в ней из плодородной почвы довольства собой. Ее естественная радость отличалась от деланной веселости Клары. Иоанна знала подругу достаточно хорошо, чтобы уловить фальшь в несмолкаемых возгласах удовольствия, преувеличенном расположении к Мареку… Ожидая прихода Клары, Иоанна просила мужа быть деликатным.
– Не выспрашивай ее о Яцеке.
– Неужели ты думаешь, что я способен смеяться над больными на голову?
– Почему же больными…
– Потому что надо головой тронуться, чтобы уверовать в Будду – в этого сидящего на корточках типа. И чем это кончается? Тем, что парень шастает по лесу и собирает камни.