Она не видела никакого выхода из положения и стала лихорадочно собирать свой чемодан, доставая платья из шкафа, в котором они висели, вынимая другие свои вещи из ящиков, так умело встроенных в мебель, подогнанную под одну из изогнутых бортовых сторон каюты.
Ола была сильно взволнована и потратила на сборы больше времени, чем обычно, да к тому же больная рука от напряжения стала ее беспокоить.
Наконец все было упаковано, и она сняла шляпку с верхней полки комода, надела ее, подвязав ленты под подбородком.
Подойдя к двери каюты, она позвала стюарда.
Когда она и маркиз находились в своих каютах, обычно к их услугам всегда был стюард, но на сей раз на ее вызов явился почему-то не стюард, а Гибсон.
— Я хотела вызвать стюарда, — сказала она.
— Я сделаю все, что пожелаете, мисс.
Ола поколебалась секунду, затем сказала:
— Пожалуйста, стяните ремнем мой чемодан и отправьте его на причал, и еще наймите мне экипаж.
Гибсон молчал, и, выждав немного, она твердо сказала:
— Прямо сейчас!
— Боюсь, что это невозможно, мисс.
— Как это так… невозможно? — спросила Ола.
— Перед тем как сойти на берег, мисс, господин сказал мне: «Присмотрите за мисс Милфорд, Гибсон, пока я не вернусь».
— Меня не заботит, что его светлость сказали или чего не говорили, — произнесла с достоинством Ола. — Я должна покинуть яхту, Гибсон, и я была бы признательна вам, если бы вы выполнили мои распоряжения.
— Сожалею, мисс, но этого я не могу сделать!
— Вы хотите сказать, что отказываетесь доставить мой чемодан на берег?
— В общем, да, мисс, я не разрешаю вам уйти, — ответил Гибсон. — Кроме того, вы еще недостаточно окрепли для долгой ходьбы, и вы знаете это так же хорошо, как и я.
— Но я… должна… сойти, Гибсон.
Он покачал головой, и вместо того, чтобы напуститься на него, что она сделала бы раньше, Ола от ощущения безысходности опустилась на кровать.
— А теперь, мисс, знаете, что я сделаю, — сказал Гибсон другим тоном, — я принесу вам хорошую чашку чая. Нет ничего лучше чашечки чая, когда чувствуешь себя расстроенным.
Он вышел из каюты, захлопнув за собой дверь, и Ола приложила руки к глазам, как бы собираясь с мыслями.
— Если я останусь здесь, я наврежу маркизу, — сказала она, — а я не должна этого делать.
Она решила, что раз Гибсон устроил ей преграду, она должна будет уехать без своего багажа.
Ола знала, что он пойдет на камбуз приготовить ей чай, поэтому если не мешкать, то можно будет проскользнуть на палубу и поскорее скрыться, пока он хватится ее.
«Морской волк» был притянут к причалу, и она могла сойти на берег по трапу.