.
– А как ты думаешь, натравить дракона на заставу – это может считаться за причинение вреда людям?
– Да ты… ты что? С ума сошел? – вскрикнула девушка и тут же застонала от боли – так сильно горец сдавил ее руку. – Прекрати, – продолжала она тише. – Я никого не… Он сам прилетел!
– Это знаешь только ты. Других свидетелей нет!
Сообразив, что он имеет в виду, Вилия охнула, и Авест тихо притянул ее к себе.
– Пойдешь со мной? – обжег щеку его шепот. – Учти, мне-то терять нечего. Я умереть должен, а вот ты…
– Шантажист!
– А разве драконы могут иначе? Они же тупые, жестокие…
Их чересчур задушевная беседа не могла остаться незамеченной. Кто-то, проходя мимо, случайно задел девушку локтем, она машинально сделала шаг вперед, ткнувшись носом в плечо горца, и тот также машинально обнял ее за плечи второй рукой.
– Ого! – Пасак – это был он – не обладал излишней щепетильностью. – Ничего себе! Готик! Ты только посмотри!
Обернулась добрая половина учеников, во все глаза уставившись на парочку. Вилий побагровел, шарахнувшись от Авеста.
– Вот это да! – с издевкой протянул Яунист. – Готик, стоило тебе отвернуться, как твой дружок уже нашел себе нового любовничка! Как же ты теперь будешь, бедненький?
Юноша встретился взглядом с горцем. «Все нормально, – мысленно попытался успокоить друга Авест. – Она знает…»
– Как-нибудь переживу, – сказал Готик, отвечая на слова молодого рыцаря. – А если совсем невмоготу станет, ты мне его заменишь.
– Я? Псих озабоченный, – фыркнул тот. – Сегодня же доложу наставникам.
– Только не забудь сказать, что тебя это тоже очень интересует, – парировал юноша. – А иначе с чего ты к нам цепляешься, если не ревнуешь? Видимо, тебе это тоже небезразлично, а Ширд не дает!
На несколько секунд в казарме повисла тишина, а потом грянул многоголосый хохот.
– Я-а, – протянул молодой рыцарь, сжимая кулаки, – тебя убью…
Отстранив Вилию, Авест сделал быстрый шаг вперед:
– Убей сначала меня!
И столько энергии и желания немедленно умереть прозвучало в голосе горца, что молодой рыцарь попятился перед объединенными чувствами этих двоих, беззвучно бормоча угрозы.
Смущенная, раздосадованная и злая Вилия все-таки поплелась за Авестом, мысленно проклиная на все лады и злобный нрав дракона, и собственную мягкотелость. Доверять чудовищу, по недоразумению принявшему облик человека, не стоило. Мало ли что у него на уме. Затащит в укромный уголок и слопает!
Однако обошлось. Горец через развалины Девичьей башни вывел ее за пределы монастыря, к краю крепостного рва, и подтолкнул к воде:
– Вот, искупайся тут. Здесь тебя никто не увидит.