— А тебя это расстроило?
— Даже более того. Я ревновала, — смущенно призналась она.
— Линн! — Он покрепче прижал ее к себе. — На такое я даже не смел рассчитывать! Я чувствовал, что небезразличен тебе, но чтобы так… — Не разнимая объятий, Брендон перекатился и оказался сверху, затем сделал свое признание: — Не знаю как, когда и почему это произошло, но я влюбился. Я люблю тебя, Линн.
Она задохнулась от охватившего ее счастья. Этот невероятный, чудесный, красивый мужчина ее любит! Любит именно ее, ничем не примечательную женщину, а не блестящую топ-модель, которой десять раз на дню признавались в любви мужчины, ощупывая ее тело плотоядными взглядами.
— Я тебя тоже люблю, — шепнула она и притянула его к себе.
Больше ничего сказать она не успела. Сдавленный стон вырвался из его груди, когда он накрыл ее рот своими горячими губами.
Брендон вложил в этот поцелуй всю силу своей любви и обожания. Линн изогнулась, и соски потерлись о его грудь. Желание вспыхнуло в нем с новой силой.
Когда на нее обрушился град поцелуев, она застонала, и ее ногти впились в мягкую обивку дивана. Скоро все ее тело пульсировало от страсти и извивалось, требуя то, что только он один мог дать.
— Брендон, пожалуйста, — взмолилась Линн и в ту же секунду почувствовала его внутри себя.
Не в силах больше ждать, она вцепилась ему в плечи и еще сильнее задвигала бедрами, стремясь уйти от сжигающего ее изнутри огня…
Когда на следующее утро Брендон вошел в свой кабинет, он почувствовал чье-то присутствие.
— Ну наконец-то! — воскликнул вместо приветствия Джон и спрыгнул со стола. — Насколько между вами все серьезно? — Голос его звучал нетерпеливо.
— Что ты имеешь в виду?
— А то ты не знаешь! — фыркнул Джон. — Конечно, я говорю о той восхитительной длинноногой блондинке, твоей соседке! Господи, неужели на свете существуют такие женщины?!
— Какие «такие»? — уточнил Брендон, отстегивая поводок Сидара.
— А-а, ты же ее не видел, — спохватился Джон. — Богиня с умопомрачительной фигурой, шикарными ногами и лицом ангела. Она бесподобна! — Его голос зазвенел от волнения.
— Не верю, что в мире существует такое совершенство. Тем более в обличье женщины. На лицо она может быть ангелом, но тогда черна ее душа, — невозмутимо отозвался Брендон, надеясь таким образом охладить своего дружка, хотя сердце его пело.
— Мне по барабану! — заявил Джон. — Душу не видно, зато все остальное на виду.
— Извини, приятель, но тебе не повезло, — заметил Брендон, садясь за стол.
— Что, она встречается с кем-то? — всполошился Джон и тут же подозрительно прищурился. — И откуда тебе это известно?