Звонил Грег, который желал узнать, не обиделась ли она. Лейси сказала, что перезвонит, и повесила трубку.
— Думаю, не стоило прерывать разговор, — лениво протянул Макс, стоя в дверях между кухней и гостиной. — Я могу и сам уйти.
Напряженность вернулась.
Было так чудесно ощущать рядом живого Макса, а не только его голос, что Лейси не хотелось отпускать его.
— Чашечку какао перед уходом? Она поможет заснуть.
— Сомневаюсь, — пробормотал он, — но отказываться не буду.
Ее сердце глухо стучало от возбуждения, когда она шла за ним к кухонному столу.
— Как прошла поездка?
Он сел, вытянув длинные ноги, и скрестил руки на груди.
— Не знаю, о чем рассказать. О сорокаградусной жаре и стопроцентной влажности, о туземцах-проводниках, бросивших нас на полпути в лесу, или о случае, когда сломалась камера Джеффа?
Ее глаза расширились.
— Надеюсь, не все снятые пленки пропали?
Он глубоко вздохнул.
— Надеюсь. — Он помолчал. — Не думаю теперь, что мы скоро приступим к следующему проекту.
— А куда вы хотите поехать? — спросила Лейси, ставя какао на стол и усаживаясь напротив Макса.
— Я еще не решил. — Он поднес какао к губам и отпил глоток.
— Хорошо иметь возможность поехать туда, куда сам захочешь.
Колючий взгляд Макса буквально пригвоздил ее к стулу.
— Ты, мне кажется, не из тех, кому нужна восторженная публика и кто легко теряется. — Он вновь вернулся к предыдущей теме.
Лейси допила какао и встала из-за стола. Встреча с Джорджем не спасла положение.
— Поскольку у тебя свое мнение обо мне, нет смысла продолжать разговор.
Лейси ополаскивала в раковине чашку и вздрогнула, ощутив, что Макс подошел и встал рядом. Он уперся руками в угол так, что она оказалась в ловушке. Ее сердце бешено стучало, готовое выскочить из груди.
— А почему ты не попытаешься его изменить? — пробормотал он ей в самое ухо, и жар его дыхания опалил ее.
— Потому что это бесполезно. — Ее голос дрогнул.
— Это не ответ. Повернись, Лейси.
Она покачала головой.
— Сказать, почему ты не можешь? — с непонятным намеком спросил он.
Лейси больше не могла выносить это и повернулась, ее глаза умоляли Макса быть к ней добрым. Это было ошибкой. Прежде чем она успела вздохнуть, его губы приникли к ее губам с такой страстной силой и он так крепко сжал ее в своих объятиях, словно безумно изголодался по ней.
Его действия застали ее врасплох, и она не смогла скрыть вспыхнувшую в ней ответную страсть. Ее губы раскрылись навстречу ему.
Он застонал, когда она нежно обхватила руками его шею. Постепенно их поцелуи стали более напряженными и горячими. Лейси почувствовала, что его сильное тело создано для ее беззащитной хрупкости, и с ужасом поняла, что вступила на путь, откуда нет возврата.