— Перестань! Сейчас же перестань! — Девушка больше всего на свете желала, чтобы кузен замолчал и оставил ее в покое. — Дай мне пройти!
— Ну уж нет… — при этих словах Евгений схватил ее за руку. — Если бабка оставит тебе деньги, то…
— Что — «то»? Пусти меня! — Лиза даже испугалась.
Кузен и раньше, бывало, позволял себе говорить разные гадости, но рук не распускал.
— Жаль, что мы с тобой родня, — промолвил он. — А то я бы на тебе женился. Ну разумеется, в том случае, если старая графиня оставила тебе порядочно денег… Мне нужна богатая жена!
— Женился! — возмутилась Елизавета. — Да я бы не пошла!
— Кто бы у тебя спрашивать-то стал? — рассмеялся Евгений. — Вот еще, барыня какая!
Он прижал ее к себе и крепко держал ее руки, чтобы она не вырвалась.
— Я закричу! — пригрозила девушка.
— Кричи, — равнодушно заметил он. — Вот интересно, что скажет маменька, если я заявлю, что ты, кузина, приставала ко мне?
— Я? К тебе? Вот негодяй! — В душе Лиза даже восхитилась подобной наглостью.
— А ну-ка… — Евгений вдруг наклонился к ней и поцеловал в губы.
— Ты!.. — Каким-то неведомым образом ей удалось вывернуться, но он как клещами вцепился в нее. — Вот гадость-то! — от негодования голос Лизы возвысился и молодой человек, который вовсе не был так бесстрашен, как хотел казаться, и не желал выказывать себя перед собственной матерью, отпустил девушку, боясь, что на ее возглас все сбегутся.
Лиза, не медля ни секунды, бросилась прочь. Она успокоилась только тогда, когда накрепко заперлась у себя в комнате.
— Ненавижу… — шептала она. — Ненавижу…
Лето подходило к концу, как вдруг пришло известие, что старая графиня Елизавета Петровна Протасова скончалась.
Завещание! Его ждали, слушание его предвкушали, о нем говорили с нетерпением и жадностью в княжеском семействе. Это было даже неприлично! Семейство оделось в траур. Все в округе знали, что князья Вяземские понесли тяжелую утрату, и все с упоением гадали, каков размер наследства, оставленного им графиней Протасовой. Княжеская фамилия с печальными лицами была у обедни, в полнейшем молчании вкушала пищу три раза в день и вырядила в черное платье всю домашнюю прислугу. Наконец, с нарочным пришло известие о том, что со дня на день следует ждать стряпчего и управляющего брата покойной графини — Петра Петровича Воейкова. Оба должностных лица прибудут в К., чтобы ознакомить заинтересованных лиц с условиями завещания Елизаветы Петровны.
В один из первых дней ноября стряпчий Фома Лукич Сдобов и сопровождавший его Сергей Николаевич Алексеев, управляющий Воейковых, тихо прибыли в К. и расположились на постоялом дворе в Ямской слободе, что спускалась по холмистому берегу вниз к реке. Отсюда до княжеского дома пешком было около получаса ходьбы в гору, если идти довольно быстро. Поэтому приезжие решили не брать экипажа, а пешком отправиться к месту назначения, предварительно уведомив князя о своем прибытии.