— А сейчас… сейчас ты любишь меня… просто за то, что я это я? — волнуясь, спросила она.
— Я люблю тебя так, как никогда в жизни не любил, — ответил Хуарес. — Но, кроме моей любви, я не могу тебе ничего предложить. Поэтому должен дать тебе свободу. Ты можешь уйти.
Крик ужаса вырвался у нее из груди.
— Уйти… теперь, когда я принадлежу тебе?
Как могла прийти тебе в голову такая жестокая мысль?
Хуарес еще крепче обнял ее.
— Я не надеялся быть с тобой. Я просто хотел отвезти тебя завтра или, вернее, уже сегодня на яхту и исчезнуть.
— Но… но ты не можешь! Ты не можешь… так бессердечно поступить со мной!
— Я должен, — повторил он. — Так тебе будет лучше.
Орина с трудом понимала происходящее.
— Папа как-то сказал, что большинство… англичан… не захотят жениться на мне… из-за моих денег… а я встречала мужчин… которые делали мне предложение… лишь для того, чтобы добиться меня, и… не собирались затем жениться…
Услышав нотку цинизма в ее голосе, Хуарес спросил:
— Поэтому ты говорила, что ненавидишь мужчин?
Орина кивнула и уткнулась лицом в его плечо.
— Скажи мне, что произошло? — участливо спросил он.
— Это случилось… когда я впервые принимала участие… в лондонском сезоне, — запинаясь, сказала Орина.
Хуарес нежно поцеловал ее волосы.
— Там я повстречала одного человека… маркиза… очень симпатичного. Он уделял мне… много внимания, и… я подумала, что он действительно любит меня.
— Но оказалось, это не так?
— Я нечаянно подслушала его разговор с приятелем, которого звали Генри.
Орина вздохнула.
Воспоминание о том дне все еще причиняло ей боль.
— Я слышала, как Генри сказал: «Ты, по-видимому, очень увлечен Ориной Вандехольт.
Когда собираешься жениться на ней?» Маркиз рассмеялся: «О небеса, никогда! Представь себе реакцию моей семьи, если я женюсь на американке!» Тогда Генри ответил: «Она довольно необычная американка! Ее отец самый богатый человек в стране и с каждым днем становится все богаче!»
Орина закрыла глаза.
Слова маркиза, услышанные в ответ, до сих пор резали слух.
Она сделала над собой усилие, чтобы повторить их:
— «У меня и в мыслях нет такого, — воскликнул он, — чтобы я, маркиз, из-за денег женился на краснокожей индейской скво!»
Хуарес пальцами приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза.
— Поэтому ты думаешь, что все мужчины таковы?
— Да, и американцы ничуть не лучше англичан. Я почти вижу их, считающих мои миллионы… прежде чем спросить… согласна ли я быть их женой!
— Моя бедняжка, — сочувственно произнес Хуарес. — Я прекрасно понимаю твои чувства.
И должен сознаться, как англичанин, я бы очень хотел, чтоб ты стала моей женой, но пройдет много лет, пока я смогу заработать достаточно денег, дабы мы позволили себе жить в привычных для тебя условиях. Поэтому я должен уехать.