Что же я пропустила?
Почему я в последний раз так быстро свернула разговор с папой?
В этот момент она скучает по ним. Видит их перед квартирой на Тенерифе, где никогда не была, маму в цветастом платье, папу в тенниске и шортах, как они сидят и завтракают на веранде, обсуждают соседей и погоду, но никогда не говорят о ней или Туве.
Почему они так мало интересуются Туве?
Любовь по обязанности. По возможности минимальная любовь. «Ведь она — это вы! — хочет крикнуть Малин. — Вы!»
Чего я не вижу?
Снег становится водой.
Она поднимается на веранду, заглядывает в окно кухни и даже сквозь стекло слышит звук падающих из крана капель.
Кухонные шкафы новые, белые дверцы — «Фактум» из «ИКЕА» — блестят в полутьме. Слева столовая, почти такой же обеденный стол, какой был у них, деревянный, крашенный в белый цвет, а вокруг стулья с высокими спинками, тоже белые и неудобные.
Капающий кран.
Вода.
Все время эта вода.
Хлорированные бассейны, места для купания. Бессмысленные на первый взгляд движения девушек, подрабатывающих летом.
«Чего ты хочешь добиться при помощи воды? — думает Малин. — Ведь для тебя все это важно — вода, чистота».
Быстрыми шагами Малин удаляется от дома, спешит поскорее уйти от этого места.
— Что ты имеешь против меня, Закариас?
Карин Юханнисон нажимает на педаль газа, и Зак видит, как ее белая, украшенная кружевами юбка обтягивает бедра, как светлые волосы падают на чуть выдающиеся скулы.
— Я ничего против тебя не имею, — отвечает он.
— Мы так много работаем вместе, — продолжает Карин, — было бы куда проще, если бы мы ладили.
Зак смотрит через стекло машины, разглядывает деревья, начинающиеся по другую сторону от велосипедной дорожки, и задается вопросом: почему он инстинктивно недолюбливает Карин? Из-за ее состоятельности? Из-за уверенности в себе, которая бывает у людей, с детства привыкших жить на всем готовом? Или из-за ее пренебрежения к нему? В чем причина его плохого отношения? Женщина. Может, ему просто трудно смириться с тем, что она женщина, к тому же жутко привлекательная, и не соответствует привычному образу криминолога?
«Однако все это лишь мои предрассудки», — думает Зак. И вдруг его осеняет. Он понимает, что знал это с самой первой встречи с ней. Безнадежное притяжение создает отторжение. Если я не могу завоевать тебя, я всегда могу испортить тебе настроение, заставить почувствовать свою неполноценность, хотя это совершенно противоречит моим истинным желаниям.
— Я не знаю, — бормочет Зак.
— Чего ты не знаешь?
— Почему я был с тобой так нелюбезен. Но теперь с этим покончено.