Он улыбнулся ей.
— Я найду родственников, может быть, даже мою бабушку, которая действительно является герцогиней Эксмута; они представят вас обществу и позаботятся о вашем успехе в свете — а вы его достойны.
— Нет-нет! — воскликнула Лоилия. — Это как раз то, что не интересует меня… Я бы предпочла участвовать в… приключениях, подобных этому… хотя они бывают страшными… с папой… и… с вами.
Лорд Брэйдон обратил внимание на небольшую паузу перед двумя последними словами, и с любопытством спросил:
— Вам действительно понравилось быть со мной?
— Конечно! — откровенно и без тени смущения ответила девушка. — Я до этого не знала, что в мире есть подобные мужчины.
— Что вы имеете в виду?
Она отвела глаза.
— Вы богатый… влиятельный… у вас есть дома, скаковые лошади… и очень много светских друзей. Зачем вам впутываться в такого рода… миссии, которые интересуют и… вдохновляют папу?
— Я думаю, по тем же причинам, которые вы назвали притягательными для него, — миссии эти увлекают и вдохновляют меня!
— Но… мы не богаты, поэтому у папы небольшой выбор в жизни… в то время как у вас есть… все, что вы… захотите.
— Может, я покажусь жадным, — ответил лорд Брэйдон. — Но мне недостаточно роскоши и светских развлечений. Возможно, если б я был женат и имел семью, все сложилось бы по-иному, но я, хоть вы, может быть, не поверите этому, часто испытываю пресыщение от pate de foie gras !
Лоилия рассмеялась.
— Значит, так бывает? Я часто задумывалась, может ли человек чувствовать, что у него слишком много всего прекрасного и роскошного.
— Могу вас заверить, что очень легко почувствовать справедливость пословицы. «Чем больше знаешь, тем меньше почитаешь».
— Это неверно… абсолютно неверно…
Я уверена, что вы не испытали всего того, что доступно вам в вашем положении.
Он взглянул на нее с удивлением.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы — член палаты лордов, а страна нуждается в стольких жизненно необходимых реформах. Существует еще столько несправедливостей, которые требуют выявления и искоренения.
Лорд Брэйдон смотрел на нее в полном изумлении.
Она сняла шляпку, и ее волосы были подобны солнечному свету на темных панелях стенки купе.
Ее лицо казалось полупрозрачным на фоне чопорного платья для леди, которое купил ей Уоткинс.
Она была истинно прекрасна, но прелесть ее отличалась от той, что была присуща женщинам, встречавшимся ему ранее.
Он знал, причиной этого являлась некая аура, окружавшая ее.
Несомненно, это была смесь юности, чистоты и духовности.
Он давно заметил, что ее откровенные, без напускной застенчивости, высказывания свидетельствуют об искренности и чистоте, а ее преданность и любовь к отцу столь необычна и трогательна.