Она дернула шнурок звонка, висевшего возле ее кровати, и когда на пороге появился один из слуг Крейга, спросила:
— Как себя чувствует мой отец?
— Он крепко проспал всю ночь, мисс, — ответил слуга. — Рано утром он проснулся, и я накормил его горячим супом.
После этого он вновь заснул.
— Он и сейчас спит?
— Как младенец, мисс. Не беспокойтесь за него. Разрешите, я принесу вам кофе.
Он исчез так быстро, что Алоя не успела спросить его о Крейге. Пока не принесли кофе, она гадала, ждет ли Крейг встречи с ней так же сильно, как и она с ним.
Когда слуга вернулся, она спросила, несколько робея:
— Мистер Крейг знает, что я проснулась?
— Хозяина нет на яхте, мисс, — отозвался слуга. — Но он Должен скоро вернуться. Он просил передать, что не задержится долго, Затем Алоя переоделась в одно из тех прелестных платьев, которые приготовил для нее французский модельер. Он говорил, что эта коллекция сведет с ума весь Монте-Карло.
Она вспомнила, как противна ей была мысль о том, что незнакомые люди станут пристально ее разглядывать, и гадать о том, кто она такая, в то время как сама она будет сгорать со стыда, пытаясь с помощью женских чар выудить у лорда Нисдона нужную для русских информацию.
— Если ты не раздобудешь для нас сведения, — вспомнила она угрожающий голос барона, — мы увезем твоего отца, и вы больше никогда не встретитесь.
Алоя вскрикнула тогда от ужаса, а барон добавил:
— Используй любые средства. Сделай этого человека своим любовником. В постели женщина может вытянуть из любовника любую информацию.
— Неужели… вы заставите делать… меня… столь… ужасные вещи? — пролепетала Алоя.
Барон бросил на нее тяжелый взгляд, и Алоя почувствовала себя рабыней, которую раздетой выставили на невольничьем рынке.
Она понимала, что если к ее отцу будут применены пытки, она уже ничем не сможет ему помочь.
Ей оставалось надеяться лишь на чудо, и еще нужно было тянуть время, чтобы найти способ сбежать от русских до того, как их с отцом увезут из Монте-Карло.
Именно поэтому она согласилась взять на себя роль соблазнительницы лорда Нисдона. Она играла на его тщеславии, льстила ему, говорила о том, что восхищается его умом и обаянием. Однако все это время Алоя приходила в ужас от мысли о том, что в один прекрасный день ей придется стать его любовницей.
Каждое произнесенное слово давалось ей с трудом и отвращением, каждый миг проведенный с лордом Нисдоном наедине вызывал страх. Однако это была единственная возможность помочь отцу, и Алоя готова была играть в эту грязную игру до конца.
Появление в ее жизни Крейга можно было сравнить с неожиданной вспышкой божественного света, или даже с явлением Архангела Михаила. Внутренний голос подсказывал Алое, что Крейгу можно довериться, хотя страх продолжал сковывать ее разум.