Он сделал все возможное, чтобы подготовить сына. А потом вмешался Джордан Мюльманн и все испортил. Он стал не только боссом Браво, но и его лучшим другом. Ничего. Браво скоро приедет, и все изменится навсегда. Если Декстер и испытывал сомнения относительно реакции сына, они были надежно заперты в самом дальнем углу сознания. Он прекрасно умел контролировать себя.
Декстер верил, что Браво справится с задачей, какой бы пугающе невыполнимой она ни казалась. Должен справиться. Официантка отошла от соседнего столика. Декстер увидел, как пересекает дорогу, направляясь к кафе, какой-то человек, и внутренне напрягся. Но незнакомец, ускорив шаги, поднял руку в приветственном жесте. Он прошел мимо Шоу, улыбаясь, обнял ожидавшую его женщину, и она прижалась к своему возлюбленному с неподдельной страстью. Так же, как Стеффи когда-то прижималась к нему…
«Не думай об этом», — приказал он себе. Но перед его мысленным взором уже появилась больничная палата, кровать, на которой, невероятно исхудавшая, лежала она, и медленно угасала на его глазах; а ему оставалось лишь смотреть на это в отчаянии и бессильной ярости… Какова цена жизни, когда живешь в ожидании смерти? Что может сравниться с подобными мгновениями?
Я есмь первый и последний, и живый; и был мертв; и се, жив во веки веков, аминь…
Снова и снова строчки Откровения возвращались, словно бумеранг. Если бы только Стеффи осталась жить, если бы… Но суждено было другое. Жена умерла у него на глазах, и его сердце, не выдержав, разбилось навсегда.
Ключи от ада и смерти…
Декстер увидел Браво, приближавшегося к столику, и у него екнуло в груди от волнения. Ничего… он был уверен, что поступает правильно. Остальное не имело значения.
Напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего!
Он уже сделал это, выбрав способ, знакомый им с Браво лучше всего.
В то самое мгновение, как Браверманн Шоу увидел отца, сидевшего за столиком кафе под палящим солнцем, им овладели смешанные чувства. Маленький мальчик внутри него рвался помчаться вниз по тротуару, раскрыв руки, чтобы обнять отца. Подросток испытывал благодарность за выбранный для него родителем путь. Браво не забыл ничего из почерпнутых за годы увлекательной учебы знаний. Он до сих пор помнил восторг, овладевший им при взгляде на страницы толстой книги с восхитительными иллюстрациями, впервые раскрытой при нем отцом… помнил первое знакомство с тайнами, долгое время потом занимавшими его ум. Но взрослый Браво чувствовал, что им пытаются манипулировать, и ему хотелось бросить вызов тем качествам отца, которые он больше всего ненавидел. Потому они и встретились не как отец с сыном, а как движущая сила и недвижимый объект… «Этот термин — недвижимый объект — подходил как нельзя лучше, — подумал Браво, — для человека, чья жизнь и поступки с трудом поддавались объяснению».