Джордан оттеснял его все дальше, снова и снова нанося жестокие удары по голове и корпусу.
Браво резко отпрянул, и они оба застыли, пригнувшись, тяжело дыша, смотря друг на друга в упор.
— Почему, Джордан? Почему ты это делаешь? — выдохнул Браво. — Потому что отец отверг тебя, в этом все дело? Тебе нужно было прийти ко мне…
Джордан обнажил зубы в зверином оскале — хищник, почуявший запах смерти.
— И что же тогда? Ты ведь возненавидел бы меня, как и твой отец. Ты принял бы его сторону!
— Его сторону?
— Я был его маленькой промашкой, недоразумением, несмываемым пятном на безупречной репутации. Я напоминал ему о том, что он сделал, о его предательстве. Вот почему он не хотел иметь со мной ничего, ничего общего! Какое еще может быть объяснение?
— Не знаю, Джордан, — честно признался Браво. — Я не знаю. Но если бы ты пришел ко мне, если бы рассказал мне правду, мы справились бы с этим. Мы же были друзьями… мы ведь братья!
— Я тебе не друг и не брат, — отрезал Джордан. — Я твой враг!
— Но это неправильно!
— И все же так оно и есть. Другого пути нет. Одному из нас суждено перегрызть другому глотку.
— Зачем, Джордан? Ты же сам сказал: прежних рыцарей больше нет. Почему бы не положить конец древней вражде между орденами? Только представь, какого успеха мы можем добиться, объединив усилия!
— О да, разумеется — почему бы мне не стать твоей послушной правой рукой, твоим верным вассалом?
— Господи, Джордан, я же вовсе не это имел в виду!
— Это, именно это! Ты как твой отец — самонадеянный, высокомерный, ты уверен, что ты лучше других, умнее, опытнее! Нет уж, спасибо. Свою империю я строил годами, жертвуя собой, рискуя, пресмыкаясь перед этой Горгоной — моей мамашей. Проклятье, я не собираюсь делить свое могущество ни с тобой, ни с кем-то еще!
Браво невольно вспомнил, как предвзято он обошелся с Дженни. Он счел, что во всем разобрался, обвинил ее, вынес ей приговор… и оказался неправ. Неужели он совершил ту же ошибку с Джорданом?
— Послушай, — чувствуя, как наваливается отчаяние, проговорил он, — ты заблуждаешься…
Джордан скривил губы в усмешке.
— Как это на тебя похоже! Видишь, я знаю тебя прекрасно!
Браво пытался не обращать внимания на его слова, игнорировать обвинения, ранившие его в самую душу, точно ржавые, зазубренные куски металла. Как просто было бы решить, что Джордан помешался, что им владеет маниакальная идея! Но нет, он на самом деле хорошо знал Браво, он видел все его отрицательные черты. Теперь и Браво понял, насколько Джордан небезупречен. И все-таки в его сердце еще не иссяк некий источник великодушия. Уже зная в глубине души, что любые усилия тщетны, он произнес: