Мне не оставалось ничего иного, как лягнуть ее в колено. Толстуха, завыв, рухнула на пол, выронив свое оружие. Тяжело дыша, сказала противнице:
– Куприянова, знаешь, что тебе за это будет? Не Зина, а ты загремишь по полной программе. Ты ведь пыталась меня убить!
Но Сероводородная Бомба вдруг навалилась на меня своей медвежьей тушей и принялась душить. Как ни старалась я высвободиться, все было бесполезно. Я уже чувствовала, что мне не хватает воздуха, ощущала звон в ушах…
Тут раздался свист, затем послышалось какое-то чмоканье и хрюканье. Куприянова ослабила хватку, распласталась на мне, как большая плита. С трудом я выкарабкалась из-под нее и увидела Зину, стоявшую рядом с тем самым куском трубы в руке.
– Письмо… ты оставила его у себя на кровати… Я его прочла, поняла, что это ловушка… и помчалась сюда… – лепетала девушка. – Увидела, как она тебя душит… Мне не оставалось ничего иного, как ударить ее… Но я не хотела…
Зина выронила из рук кусок трубы. Я подошла к ней и обняла. Неужели история повторилась? То, что Зина чем-то похожа на Тоню, я поняла уже давно. Но означало ли это, что Зина, как и Тоня, совершит убийство?
Девушка начала плакать, я же обратила свой взор на Сероводородную Бомбу. Та, раскинув руки, с закрытыми глазами лежала на полу. И не дышала.
– Нет, нет, не может быть, что она умерла! – запричитала Зина, давясь слезами. – Пусть Куприянова и плохая, но все равно я не хочу, чтобы она умерла! Ей ведь можно еще помочь?
Зина подошла к Сероводородной Бомбе, опустилась около нее на колени и попыталась нащупать пульс.
– Сердце не бьется… – прошептала девушка испуганно. – Я убила ее, убила!
В этот момент Сероводородная Бомба резво поднялась с пола, схватила Зину за шею и стала ее душить у меня на глазах. Я схватила трубу и, подскочив со стороны широкой спины Куприяновой, ударила ее по плечу. Сероводородная Бомба взвыла, но Зину не отпустила. Тогда я опустила свое оружие на голову Куприяновой. Раздался мерзкий хлюпающий звук, и конец железки окрасился кровью.
Толстуха повалилась на пол. Кашляя и спотыкаясь, Зина отскочила в сторону. Я же, встав над поверженной Сероводородной Бомбой, занесла трубу в третий раз.
– Нет! – крикнула Зина, но я процедила сквозь зубы:
– Оставлять ее в живых нельзя. Во-первых, гадина обязательно будет врать, что это мы на нее напали. Во-вторых, все равно не оставит попыток убить нас. В-третьих, она все равно не жилец.
И труба в третий раз опустилась на череп Куприяновой. Я не испытывала удовольствия или радости – смерть Сероводородной Бомбы была исключительно необходимостью.