Я подняла голову, пристально посмотрела на профессора. И вдруг поняла: еще не дав согласие, я уже приняла его предложение. То предложение, которое он мне еще не сделал.
– Ведь если вы решите уничтожать собственных врагов, то довольно быстро или окажетесь в тюрьме, или у разбитого корыта, поняв, что врагов больше не осталось, вы всех их извели, они все мертвы. И что вам это даст? Какой смысл будет в вашей дальнейшей жизни?
Я внимательно слушала профессора. Очень внимательно. А тот продолжал свои странные речи:
– Если, к примеру, лично я решу убить кого-то, то непременно потерплю полное фиаско. Потому что не выношу вида крови и не могу причинить кому-то физическую боль, даже тому, кого ненавижу. Так уж я воспитан. Но вот в финансовых операциях сомнительного толка мне нет равных. С вами же все наоборот – занятие бизнесом явно не для вас, но вы можете убить человека. Причем, поверьте, я не ставлю свои способности выше ваших. Потому что и то и другое, в сущности, равноценно. Только я нашел применение своим истинным талантам, а вы пока нет. Однако вы ведь хотите найти?
Я заглянула в бирюзовые глаза профессора. (Позже, много позже, я поняла, на что они похожи. Оказавшись в одном большом европейском городе, зайдя в старинную пинакотеку, я увидела точно такие же глаза у дракона, который был аллегорией дьявола.) Но тогда я, конечно же, ни о чем таком не думала, а только взглянула в глаза профессору и отчетливо произнесла:
– Да, хочу.
Аркадий Аркадьевич откинулся на спинку кресла.
– Ну что же, вы умны, очень умны. В вашей профессии именно такие люди и нужны. Какая польза от того, чтобы убить кого-то и попасть на скамью подсудимых? Или того хуже – оказаться изрешеченным пулями телохранителей человека, кого вы только что убили? Убийство – это шахматная партия. А в любой игре важнее всего – победить.
Я со все возрастающим интересом слушала своего странного собеседника. И понимала, что моя судьба вот-вот примет новый оборот.
– Буду с вами откровенен, – произнес профессор. – В мире есть лишь два человека, которым я доверяю. Во-первых, моя дочь Зинаида. Во-вторых, шеф моей службы безопасности. Но в случае с Зинаидой у меня нет сомнений, ведь она моя дочь. И, отправившись в тюрьму, дабы защитить меня, она доказала, что беззаветно любит меня. А вот в случае с шефом службы безопасности я, увы, просто обязан ему доверять. Потому что я не могу защитить себя сам.
– Вы хотите, чтобы я вас защищала? – осведомилась я. – Но лучше наймите для этого телохранителей. Если вы им хорошо заплатите, они будут вам верны.