Энни заперла за ним дверь.
— Все еще в шоке. Физически она не пострадала, просто сильно напугана.
— Как такое могло случиться, да еще и на Бонд-стрит?
— Что сказать, ваша милость, думаю, это был не просто уличный воришка. Она сказала, что он передал ей послание.
— Какое еще послание?
Откуда ни возьмись возник слуга и забрал у Вайльда шляпу и перчатки. Глядя на него, Энни заметила:
— Лучше обсудить это в гостиной.
— Да, наверное, — отметив ее благоразумие, Вайльд передал слуге шляпу. — Что ж, Энни, веди меня.
Едва они оказались в гостиной, Энни плотно прикрыла дверь и достала из кармана обрывок бумаги.
— Мисс Миранда просила не рассказывать вам о происшедшем, но когда я складывала ее одежду, то среди вещей обнаружила вот это. А потом это сегодняшнее происшествие…
Вайльд взял клочок и прочитал послание.
— Будь она неладна! Почему она ничего мне не сказала?
— Не знаю, когда именно она это получила, но тот негодяй, что на нее сегодня напал, сообщил ей то же самое. Убирайся из Лондона, а то сдохнешь.
— Она только приехала. Откуда у нее здесь могут взяться враги? — Он посмотрел на Энни. — Где она сейчас?
— В детской, с маленьким Джеймсом. Говорит, что ребенок ее успокаивает.
— Нельзя допустить, чтобы это продолжалось. — Он смял записку в руке. — Господи, разве она не понимает, что ей нужна защита и я могу ее защитить?
Энни поджала губы.
— Я сказала ей то же самое, ваша милость, но она сказала, что вы за нее не отвечаете, и запретила вам об этом рассказывать. По-моему, гордость и упрямство просто не позволяют ей просить о помощи, даже когда это необходимо. Когда я работала у Болл, я знала девчонок, которые вели себя точно так же.
Вайльд невесело усмехнулся.
— Рад, что у тебя больше здравого смысла, Энни.
Она пожала плечами.
— Как вы верно заметили, лучше работать здесь, чем торговать собой. И я не забыла, кто меня вытащил из той кабалы.
Он положил смятую записку в карман сюртука.
— Где у вас тут детская?
— Сюда, пожалуйста.
Энни проводила его из гостиной и повела к лестнице.
Миранда укачивала Джеймса на руках, щекоча ему подбородок. После того кошмарного происшествия на Бонд-стрит она первым делом переоделась и поспешила в детскую. Когда она смотрела на невинное личико малыша, все ужасные события отходили на второй план.
Но даже те успокаивающие флюиды, которые исходили от Джеймса, не могли вытеснить из ее головы мысли о случившемся. Кто подослал к ней этого бандита? Кто так сильно хотел от нее избавиться? Очевидно, что человек, подославший к ней того негодяя, и был автором анонимной записки. Поначалу она думала, что это мог быть Вайльдхевен, но потом отказалась от этой мысли.