— Судя по всему, существует некто, кто выдает себя за герцога и творит все эти безобразия.
— В самом деле? — От ее саркастического тона Тадеуш поежился. — И какие же есть тому доказательства? Кто же этот таинственный, коварный близнец, стремящийся опорочить репутацию нашего доброго и благородного герцога?
— Мисс Фонтейн, не заходите слишком далеко.
Миранда резко повернулась к Вайльдхевену.
— Просто не могу поверить, что вы настолько малодушны, что приписываете свои проступки какому-то мифическому злодею, который якобы является вашим близнецом. Вы думаете, я настолько наивна?
— Мистер ЛеГранд почему-то в это поверил. Остается только гадать, почему вы так упорно верите лишь в плохое.
— Потому что это слишком невероятно, чтобы быть правдой.
— А вы довольно циничны, — вкрадчиво заметил Вайльд с блеском понимания в глазах. — Кто бы мог подумать, что такая бесстрашная воительница никому не верит?
— Я знаю лишь то, чему меня научила жизнь, — сказала она. — Я знаю, что могу положиться лишь на себя. Другие не так надежны.
— Ты слишком молода для таких категоричных выводов, — заметил Тадеуш. — Ты должна довериться герцогу, чтобы он сделал как можно лучше для тебя и малыша.
— Что же он такого сказал тебе, Тадеуш, что ты вдруг поверил, будто он не делал всех тех вещей, о которых нам рассказывали? — возмущенно спросила Миранда. — Он все равно не признает себя отцом Джеймса.
— Может, это и не он, — предположил Тадеуш.
— Летти точно указала на него. Ей не было смысла лгать. Да и сам ты говорил, что несколько раз видел их с Летти вместе. Как ты можешь это объяснить?
— Видимо, самозванец очень похож на герцога.
— Как удобно!
Тадеуш сердито нахмурился.
— Миранда, я лично видел того человека и уверяю тебя, это был не герцог Вайльдхевен.
— Правда? И в чем же различие?
— Он… ну…
— Мне говорили, что у того негодяя зеленые глаза, — сказал Вайльд. — У меня, как видите, они карие.
Меньше всего она хотела заглядывать в эти бархатно-темные опасные глаза. Вместо этого она пренебрежительно фыркнула:
— Это существенно меняет дело.
Тадеуш взял ее руку.
— Миранда, ты должна меня послушать. Это то, чего ты добивалась. Вайльдхевен хочет взять Джеймса под свою опеку. Почему же ты упрямишься?
— Потому что до сих пор он не признался в том, что приходится Джеймсу отцом. Материальные блага — это чудесно, но мальчику нужен отец. Он не просил, чтобы его рожали на свет, чтобы стать для кого-то обузой. — Миранда стрельнула глазами в Вайльда. Ее самолюбие немного потешило то, как он нахмурился при виде их сплетенных рук. — Мне кажется, что если мужчина был настолько беспечен, что зачал ребенка, то он должен принять на себя хотя бы какую-то ответственность в воспитании этого ребенка.