— Он и взял ответственность — он дает вам дом, еду. — Тадеуш легонько сжал ее руку. — Бери то, что дают, Миранда. Может, впоследствии и остальное приложится.
— Тадеуш…
— Миранда. — Тадеуш еще раз сжал ей руки, после чего выпустил их. — У всего есть свой предел. Соглашайся на предложение герцога.
— Хорошо. — Она поднялась, разочарованная тем, что Тадеуш принял сторону герцога. — В таком случае я готова ехать хоть сейчас.
— Наконец-то. — Вайльд тоже встал. — Думаю, вам понравится ваш новый дом.
— Я более чем уверена, что он очень фешенебельный. Но это не мой дом, Вайльдхевен, а ваш.
Он мягко ей улыбнулся, и внутри у нее тут же все затрепетало — вот за это она его особенно ненавидела.
— Нет, — поправил он, показывая на ребенка. — Это его дом.
Дом, который нашел для них Вайльдхевен, с первого взгляда произвел на нее неизгладимое впечатление. Но она и виду не подала, специально, чтобы не потворствовать этой двусмысленной ситуации.
Небольшой, но элегантный, расположенный на тихой улице в старом, но все же фешенебельном районе, этот изысканный особняк идеально соответствовал ее тайным мечтам принадлежать к высшему обществу. Именно таким она всегда представляла себе дом своей мечты. А тот факт, что дом этот снимает для нее герцог Вайльдхевен, одновременно раздражал ее и будоражил.
Она не была ему ни женой, ни любовницей. Это было деловое соглашение, и она постарается, чтобы так и было в дальнейшем, что бы там ни вообразил себе его милость. Но будучи откровенной с собой, она признавала, что где- то в глубине души ей хотелось, чтобы так было всегда. По-настоящему.
— Вам нравится? — поинтересовался Вайльдхевен, наблюдая за ней. Они все еще продолжали сидеть в карете. Тадеуша с малышом герцог определил во второй экипаж. Она заметила, что рядом с малышом он чувствует себя некомфортно, но списала это на обычную мужскую неловкость в присутствии младенца.
Она снова взглянула на дом из окна кареты. Сердце ее радостно пело, но она сумела сохранить лицо бесстрастным, а голос ровным.
— Очень даже ничего.
Он разочарованно скрипнул зубами, отчего она испытала мимолетную радость маленькой победы. И вот уже лакей открыл перед ней дверцу.
— Пойдемте же посмотрим, как вам понравится внутреннее убранство, — сказал он.
Не дожидаясь лакея, он сам выбрался из кареты, после чего развернулся и подал ей руку.
Сердце ее на секунду замерло. Он выглядел совсем как жених, приветствующий новоиспеченную жену в их новом доме. Она тут же прогнала этот образ, пока он не успел прижиться и запасть ей в душу. Она не могла себе позволить никаких мыслей о будущем с этим мужчиной. Он не отвечал за свои поступки — ему не хватило смелости даже на то, чтобы признать Джеймса своим сыном. Но если бы она и смогла закрыть на это глаза и учитывать только последние его действия, он все равно оставался для нее герцогом. Такой был не по зубам дочери актрисы, которая не знала даже, кто ее отец. Нечего было и мечтать, что он может предложить что-либо достойное такой женщине, как она.