Мы сделали, как было велено. Вот забавно, уже в четвертый раз за сутки меня держали под прицелом.
— А теперь, пожалуйста, встаньте на колени.
Кэйти громко выругалась. С полицией она всегда вела себя как бунтарь — она ведь преподаватель в колледже и все такое. Но эти ребята, похоже, были не в настроении для споров, да и у меня напрочь пропала охота с кем-то препираться. Я опустился на колени, и через мгновение Кэйти последовала моему примеру.
— Кто-нибудь ранен? — спросил коп.
— Мы нет, — ответил я, — но детектив, который спас нас, погнался за человеком, который нас тут удерживал.
— Он забрал наших детей, — подхватила Кэйти. — Человек, который нас тут держал, забрал наших детей. Только не убейте его!
— Он вооружен?
— Да, — ответили мы в один голос, и я добавил:
— В коттедже лежит еще один, но он безоружен. И ранен.
— В него стреляли?
— Нет.
— Нам сообщили, что здесь была перестрелка. Кто еще в ней участвовал?
Я вкратце рассказал ему, что произошло. Он уставился на меня озадаченным взглядом, словно не мог представить парня вроде меня с оружием в руках. Что ж, понимаю.
— Хорошо, сейчас мы все проверим, — кивнул коп. Потом он быстро что-то сказал своим напарникам, и они бросились за угол дома.
На дороге остановился полицейский «рейнджровер», и из него появилась еще одна троица с винтовками. Они подбежали к круглоголовому, переговорили с ним, затем двое отделились от остальных и подошли ко мне. Меня подняли на ноги, после чего быстро обыскали.
— Чист! — крикнул один из них, и мне сказали, что я могу идти, хотя куда, я так и не понял.
Я отошел в сторонку и подождал, пока невооруженная женщина-коп, невесть откуда появившаяся, обыскивала мою жену. Кэйти тоже оказалась «чиста», и тогда нас обоих отвели к карете «скорой». Санитары спросили, не ранены ли мы.
— Нет. Мы просто боимся за наших детей, — ответил я, поглядывая через плечо.
— Я уверен, с ними все будет хорошо, — сказал старший из санитаров.
— Да откуда вам знать, черт побери? — зарычала Кэйти.
Молодой санитар, коренастый малый лет двадцати с небольшим, заверил ее, что полиция делает все возможное. Его приятный голос с южноафриканским акцентом подействовал на Кэйти успокаивающе. Не переставая говорить, он усадил ее на подножку с водительской стороны и стал осматривать. Я надеялся, что он прав. Когда тот детектив приказал мне увести Кэйти в дом, в его худом лице и небесно-голубых глазах я увидел нечто, с чем не часто сталкивался в жизни, — силу духа. Не сказав ни слова, этот человек дал мне понять, что справится со всем, что найдет способ разговорить бездушного убийцу. И я понял, что не нужно в нем сомневаться.