Но удалось ли выполнить свое обещание?
Второй санитар положил мне руку на плечо и протянул бутылку воды. Кивком поблагодарив его, я стал жадно пить, по-прежнему поглядывая на дом.
А потом из-за угла показался детектив. Он на несколько дюймов возвышался над ведущими его копами. Один из них держал в руке пистолет с глушителем. Детектив встретился со мной взглядом; лицо его было мрачно.
— Он сказал, где мои дети? — спросил я, сбросив руку санитара.
Коп с винтовкой предупреждающе выставил руку, и я встал прямо перед ним.
Детектив остановился в паре шагов от меня.
— Он был вооружен. Мне пришлось стрелять.
— Вы убили его? — не в силах поверить сказанному, спросил я.
— Да, — кивнул он. — Мне очень жаль.
Прежде чем копы успели среагировать, я метнулся к детективу, схватил его за воротник и притянул к себе.
— Сволочь! — заорал я, но все-таки поднес ухо к его рту.
И он сказал три слова, от которых меня охватила радость: «Я все уладил». А потом что-то вроде: «Кой-кого за ними отправил».
Один из копов сгреб меня в охапку и оттолкнул. Тут подбежала Кэйти:
— Что случилось? Господи! Что случилось?
Я поскорее увел ее в сторонку.
— Притворись расстроенной, — прошептал я, и она, кажется, сразу смекнула, что к чему. — Он говорит, что все уладил. Ленч сказал ему, где дети. За ними уже едут.
А потом я притянул ее к себе и прошептал, что Ленч мертв.
— Хорошо, — произнесла она, а потом повалилась на колени и зарыдала. Прямо скажем, таких актерских способностей я от нее не ожидал.
Через пару секунд подбежал южноафриканец и принялся ее успокаивать. Вместе с женщиной-копом они помогли ей подняться на ноги.
Я обернулся и увидел, как нашего спасителя сажают в машину. Какой-то тип в плаще, тоже невесть откуда взявшийся, убрал его пистолет в пакет для улик. Я вспомнил про бутылку с водой и сделал еще один большой глоток, надеясь, что с детективом все будет хорошо.
Но если бы на него сейчас принимались ставки, я бы деньгами не рискнул.
Мо Хан выехал на Лаймстоун-стрит ближе к десяти — всего через двадцать пять минут после звонка Болта. Видимо, эта тихая улочка, застроенная двухквартирными домами послевоенных лет, знавала и лучшие дни. Посреди проезжей части Мо увидел небольшое скопление полицейских машин и карет «скорой помощи». Мимо них было не проехать.
Молодой полисмен в форме отделился от кучки копов, столпившихся у одной из карет «скорой», и встал посреди дороги, предупредительно подняв руку. Мо остановился прямо перед ним и опустил окно. Полисмен подошел с водительской стороны, и Мо наградил его обезоруживающей улыбкой.