Я заступил ему дорогу:
— Дэниелс, да что вы такое делаете! Ради Бога, уберите пистолет!
— Заткнись, — процедил он и оттолкнул меня, затем снова обратился к Кэйти: — У них есть свои люди даже в полиции, миссис Мерон. Если попадется не тот коп, вам не жить. Не надо этого делать.
— А то что? Застрелишь меня?
Измученное лицо Дэниелса выдавало страшную внутреннюю борьбу.
— Да, если придется.
— Сейчас я позвоню по телефону девять девять девять, и сюда приедет полиция. Если ты и вправду коп, то возражать не должен, я права?
Они уставились друг на друга. Кэйти не убирала руки с трубки, на ее лице читалась угрюмая решимость… как и на лице Дэниелса. Казалось, что, несмотря на преимущество, которое давал пистолет, ему было сейчас тяжелее всех. Я знал, он не хочет стрелять в нее, но как он поступит на самом деле?
— Не надо, миссис Мерон. Если вы скажете, где оно, так будет лучше для всех нас.
Тут до меня дошло нечто столь очевидное, что я поразился, почему не подумал об этом с самого начала.
— Да ведь ты прекрасно знаешь, о чем речь! — сказал я Дэниелсу. — Ты знаешь, за чем гоняются Ленч и его босс, и сам хочешь это заграбастать!
Мысли у меня в голове заметались. Наброситься на него? Попытаться вырвать пистолет? Но должен ли я теперь помогать Кэйти? В ногах у меня началась дрожь, я все больше нервничал. В комнате стояла плотная тишина; место, где мы провели столько приятных вечеров, теперь казалось чужим и незнакомым.
— Прошу вас, миссис Мерон! Давайте спокойно поговорим.
Я прыгнул на Дэниелса, перехватил его запястье и оттолкнул руку с пистолетом от Кэйти. Свободной рукой я попытался вцепиться ему в горло, однако он ловко отскочил, и я потерял равновесие. На затылок мне обрушился кулак, я здорово приложился черепом о перила, и Дэниелс легко высвободил руку.
— Иди к черту, Мерон, — прошипел он.
Голова раскалывалась от боли, но я все-таки развернулся, чтобы видеть, что происходит. Дэниелс не отрывал взгляда от Кэйти, по-прежнему держа ее под прицелом. Лицо у моей жены стало белым, как мел.
— Ну! Клади трубку! — заорал Дэниелс.
— Ради Бога, не стреляй! — сказал я.
— А уже не надо стрелять, — произнесла Кэйти. — Телефон все равно молчит.
Наступила тишина, которую нарушал только дождь, стучавший по бетону за окном.
Наконец Дэниелс заговорил, и в его словах прозвучала мрачная обреченность:
— Они здесь.