Лестница заканчивалась большой площадкой с камином, в котором горело большое бревно.
Дворецкий поставил Жани на пол перед высокими двойными дверями.
Затем он улыбнулся Пепите, как бы подбадривая ее, прежде чем открыть двери.
Голосом, казавшимся неестественно громким, он объявил:
— Граф Нэирнский и леди Жани, ваша светлость!
Пепита удивилась, что он называет титулы детей, о которых она не задумывалась раньше, — ведь лорд Алистер не занял место своего брата.
Она слабо припоминала, как кто-то говорил ей, что после смерти старшего сына герцога титул маркиза остается без владельца, хотя его сыновья сохраняют свои обычные титулы.
Она была так напугана, что внезапно помещение, в которое они вошли, казалось, поплыло вокруг нее, и она в первую минуту ощутила лишь вечернее солнце, вливавшееся через три высоких окна.
Затем, очнувшись, она разглядела в дальнем конце большой комнаты три фигуры, сидящие в креслах перед мраморным камином.
Когда же она взяла Жани за руку и повела ее вперед, то поняла, что среди них нельзя не выделить одного и не осознать, кем он является.
Его стать, разворот плеч, посадка головы удивительно напоминали ее зятя.
Но все остальное, что ей бросилось в глаза при взгляде на герцога, с его седыми волосами, морщинистым лицом и сжатыми тонкими губами, говорило об истинном тиране, какого она и ожидала встретить.
В абсолютной тишине она медленно шла с двумя детьми до конца комнаты, которая показалась ей невероятно длинной.
Наконец они приблизились к герцогу, и он резко вопросил:
— Что вы делаете здесь и почему вы привели этих детей ко мне?
Его голос был таким же устрашающим, как и его внешность, однако девушка огромным усилием воли заставила себя ответить ему тихо, но отчетливо:
— Я привезла их к вашей светлости, потому что им некуда больше деться.
— Что вы имеете в виду?
— прогремел герцог.
— Их отец и мать оба… погибли.
Она заметила, что ее слова произвели на хозяина впечатление разорвавшейся бомбы: хотя выражение его лица не изменилось, он как бы окаменел.
Повисла гнетущая тишина.
И вдруг, словно испугавшись, Жани сказала:
— Я устала! Я хочу домой!
— Вот туда вы ее лучше и отвезите! — посоветовал герцог девушке. — Что касается меня, то у меня нет внуков!
Пепита собралась с духом и гневно возразила:
— Это не правда, ваша светлость! Они здесь! Они существуют!
Вы жестоко обошлись с их отцом, и он чувствовал себя из-за этого очень несчастным, но я не могу поверить, что вы заставите страдать ни в чем не повинных детей.
Ее экспансивная речь взбесила герцога.
Его глаза потемнели, он свирепо нахмурился.