Эти слова подействовали на брата отрезвляюще.
— Ты совершенно права, Антея, — улыбнулся Гарри. — Мне сильно повезло, что я здесь. И если при этом мне придется выслуживаться перед этим типом, возомнившим себя властелином мира, то я буду его покорным слугой!
Уже направляясь к двери, он промолвил:
— Кстати, не забудь предупредить нянюшку, чтобы она не проговорилась слугам, кто ты есть на самом деле.
— Нянюшка знает, — махнула рукой Антея. — Иди делай то, что должен, и не беспокойся за нас.
Вскоре после ухода Гарри она с няней отправилась через парк в Квинз Ху.
Дауэр-Хаус находился на южной оконечности парка, и им предстояла приятная прогулка среди деревьев вместо тряской езды по дорожкам, посыпанным гравием.
Заходящее солнце золотило кроны берез, и великолепие предвечернего неба рождало в сердце Антеи торжественную и щемящую мелодию.
Они не торопились, поскольку нянюшка не могла быстро ходить, и вошли в Квинз Ху с черного хода на кухню.
Там царили шум и суета, что обычно не наблюдалось, когда дом принадлежал Гарри.
Никто не обратил внимания на двух женщин, шествующих по увешанному флагами коридору к задней лестнице, которая вела на второй этаж в комнату экономки.
Эта комната также преобразилась после ремонта.
Стены были оклеены симпатичными обоями, появились удобные кресла, новый диван и круглый стол.
Здесь могли обедать экономка, дворецкий, две старшие горничные и камеристка, если таковая была в доме.
Миссис Эндрюз, добрая простодушная женщина, была нанята Гарри благодаря ее огромному опыту.
Она радостно приветствовала Антею с нянюшкой.
— Мистер Дальтон предупредил, что вы придете, — взглянула она на девушку. — Я очень сочувствую вашему отцу. Подумать только, так порезать руку!
— О да, ему очень не повезло, — кивнула Антея.
— Но я уверена, дорогая, вы прекрасно сыграете, — продолжала миссис Эндрюз. — Насколько я понимаю, вы знаете, как пройти на галерею менестрелей, а до того как вы будете уходить домой, я пригляжу за вашей компаньонкой.
— Большое вам спасибо, — улыбнулась Антея.
Она положила на кресло длинную бархатную накидку, принадлежавшую еще ее матери.
Девушка обычно надевала ее, когда прогуливалась по парку.
Затем поправила платье перед огромным зеркалом, висевшим на стене.
Платье сидело замечательно. Но так как Антея не имела ювелирных украшений, нянюшка повязала ей на шею голубую бархатную ленту в тон поясу, прикрепив к ней медальон леди Копнбрук.
Медальон был последним штрихом в ее скромном наряде.
Пригладив волосы, она решила, что выглядит довольно незаметно и никто не обратит на нее внимания, особенно когда рядом будут балерины.