Она вышла из комнаты экономки и спустилась по лестнице в конец коридора, где находилась буфетная.
Другим концом коридор упирался в банкетный зал.
Здесь была почти незаметная дверца, а за ней короткая лестница, ведущая на галерею менестрелей.
Оттуда Антея в детстве любила подсматривать за гостями на приемах, которые устраивала мать.
Вообще-то ей запрещалась подобная вольность, но девочку так и подмывало выскользнуть ночью из детской и побежать босиком, в ночной рубашке на галерею понаблюдать за праздничным действом через резной экран.
Этот экран, искусно вырезанный в стене в виде листьев плюща, загораживал музыкантов от гостей, находившихся внизу, но не мешал слушать музыку.
Теперь же у Антеи сердце екнуло от восторга, когда она поднялась на галерею.
Там стояло фортепьяно, одно из тех, которые, по словам Гарри, должны были прибыть вчера.
Ее глазам предстала самая современная модель — именно о таком инструменте рассказывал ей мистер Мелдозио.
Но одно дело услышать, и совсем другое — увидеть и потрогать.
Фортепьяно было гораздо внушительнее и великолепнее, чем она могла себе вообразить.
Она коснулась пальцами клавиш из слоновой кости, словно лаская их, а затем, влекомая любопытством, подошла к краю галереи и взглянула на банкетный зал.
Он совершенно преобразился, стал краше, чем прежде.
Гарри не только оклеил стены роскошными бордовыми обоями, но и повесил замечательные полотна.
Она не сомневалась, что над мраморной каминной полкой, появившейся здесь еще в прошлом веке, висит картина Рубенса, а на противоположной стене — Рембрандта.
Над стулом хозяина дома, стоявшим во главе стола, висел холст Ван Дейка, несомненно, одного из предков маркиза.
Что касается самого стола, то именно о таком Антея давно мечтала.
Скатерти по моде, введенной принцем-регентом, не было, и полированное дерево отражало свет многочисленных свечей не менее ярко, чем золотые и серебряные мозаичные инкрустации.
Вдоль стола были расставлены золотые канделябры на шесть свечей каждый, а в центре красовалась филигранная модель корабля, мчащегося на всех парусах.
Антее очень захотелось рассмотреть ее поближе.
Гарри организовывал цветочное оформление стола из орхидей, доставленных прямо из Лондона.
У каждого стопового прибора стояло несколько хрустальных бокалов; спинку каждого стула украшал герб Иглзклифа.
К своему удивлению, Антея увидела, как слуги уносят один столовый прибор. Значит, вместо двадцати четырех человек, как говорил брат, будет двадцать три.
«Интересно, кто не смог приехать, мужчина или женщина? — подумала она. — Маркиз, наверное, будет крайне недоволен этим обстоятельством».