— Прощай, отец, — Анна прислонилась к груди отца Егора.
— Мы отправляемся в межмирье, — неожиданно заявила она. — Отец сказал самое нужное. Я открою портал.
— То есть? — поразился Олег.
— Я понял-л, что хотел сказать Роберт! — вскрикнул Иван. — Анн, — горячо заговорил создатель "евы", — видите ли, в центре "перекрёстка" находится идеальная чёрная колонна. На верху постамента колонны вдавлена цилиндрическая ниша, с симметричными углублениями. Мы никак не могли понять их назначение. Если туда поставить хрустальный череп, то его нижняя часть ляжет как раз в те углубления и тогда, скорее всего запустится процесс. Ведь мы уже научились вызывать хранителя перекрёстка, но на наши вопросы он предупредил, что мы не можем и не должны пытаться взломать код доступа. Это очень опасно, но в прошлый раз прототип Кукулькана ответил ещё на несколько несущественных для него, но важных для нас, вопросов.
— Тогда, немедленно туда, — прервала Ивана Анна. — Мы не знаем сколько у нас времени. В случае неудачи, я сама пущу себе пулю в лоб.
— Не нужно, ваша гибель, Аннета, — разволновался Иван, — сведёт наши шансы к нулю. — Мы найдём выход. — Иван принёс артефакт и откровенно обезоружил присутствующих детской улыбкой.
— Вот "он" — открывающий врата.
Вся стена музея артефактов, где вход в перекрёсток вмонтирована десятисантиметровая керамометаллическа броня с прямоугольником двери в середине. За дверью — сводчатый чёрный рот прохода. Из выдвижной панельки, Иван достал восьмигранный ключ с лазерной нарезкой кода и вставил в паз. После десятисекундной паузы, дверь открылась. Узкий, зловещий проход для одного человека не был освещён и потому вызывал не совсем хорошие предположения. Иван объяснил что меры безопасности предприняты для преграды вторжения и помимо всего, при попытке взлома изнутри, срабатывает защита и активирует бомбу.
Анн нерешительно, ступала вслед Ивану. Этот десятиметровый зев мрачного провала ей довелось повидать в видении из комы, где она пробыла мез малого полгода. В видении она не решилась войти, как ни приглашал и пытался уговорить фантом-хранитель перекрёстка — Кукулькан: безотчётный страх, беспричинное беспокойство с ледяными мурашками по коже оттолкнули и не позволили пройти в саму святую-святых — перекрёсток. Анн никому не рассказывала о том моменте, когда она оглушённая ужасом бездны провала и снующими там серыми тенями и мерцаниями, вернулась в реальность и открыла глаза.
Толстенная книга грохнулась от рук Артура о пол, а сам он прилип к плетёному креслу-качалке и выпучил глаза на ожившую фею, — фею, коя имея двадцатипятилетний возраст по возрасту, от роду пробыла в реальном мире немногим более четырёх суток. Переход от комы в реальность настолько обострил чувства Анн, что позабылся этот мрачный пустой подземный холл — гостиная у перекрёстка — некая промежуточная станция между незнаемым и неведомым. Анн вспомнила слова одного из классиков: "человек рождается, не зная ничего, а уходит, ничего не поняв". То утверждение как раз подходило к тому заброшенному и забытому полустанку. Вот-вот загрохочет и остановится поезд, в который тебя силком загонит невероятная сила неизвестного источника и ты полезешь лягушкой в пасть змее, ощущая каждой клеточкой тела, непреодолимое влечение страха и грядущее освобождение от бремени одежд.