Самый здоровый из появившихся людей, пристально смотрел на Эля, остальные полукольцом окружили его.
- Что ты здесь делаешь? – спросил старший. Эль промолчал. – Ты, из какой общины? – задал вопрос вероятно Мэйнолд общины, который привел ребят в Москву.
- Из Смоленской, - ответил Эль.
- Слышал про такую, крутые там ребята. Молва о вас по всей России идет. Мы из Бологого. Чего же ты один?
- Не твое дело, - Эль опять весь напрягся, ему не хотелось рассказывать, что произошло посторонним людям.
- Не ершись, ты должен знать, что Москва по закону нейтральная зона, здесь никто не имеет права драться. А мы чтим законы наших предков. Не хочешь говорить, не говори. Если не возражаешь, пойдем с нами. Мэйнолд почувствовал симпатию к этому парню, и видел, что произошло нечто чрезвычайное, раз парень один оказался в Москве. В бою он, не задумываясь, убил бы Эля, а теперь почувствовал, некую солидарность с этим парнем. Они находились на чужой территории. Мэйнолд чувствовал ответственность старшего за младшего, впитанную с молоком матери.
- Ну, как хочешь, приглашение остается в силе, - сказал Мэйнолд Бологого, развернулся, дал знак своим и пошел к магазину. Эль остался стоять, не зная, что делать, ему хотелось пойти с ним, очень хотелось быть с кем-нибудь, но только не одному. До магазина было недалеко, и он решил пойти с ними.
- Все заняли свои позиции? – уточнил Игорь у высокого худощавого майора, командира группы захвата.
- Так точно, - вытянувшись по стойке смирно отрапортовал Майор.
- Включите громкоговоритель, - приказал Игорь. Он решил говорить сам, с окруженными будущими воинами. Майор удивился, но виду не подал. Он привык к причудам начальства. Игорь поднес микрофон ко рту и сказал,
- Дорогие юноши, вы стали мужчинами. В связи с таким событием, вас хочет поздравить наш президент, глава нашей общины. Игорю пришлось уточнять, многие из окруженных даже не знали слова президент.
- Вас сейчас доставят с почетным эскортом на базу, где будет дан обед в вашу честь.
Игорю приходилось врать, чтобы избежать ненужных эксцессов.
Толпа приблизительно в сто человек гудела и перешептывалась. Молодой Мэйнолд общины Бологое вышел к Игорю после некоторого раздумья. Такого еще не случалось, чтобы люди из Москвы приглашали к себе. Он слышал, что они захватывают ребят для работ и в армию, но чтобы поздравлять, это было неожиданно, принимать решение нужно было срочно, чтобы авторитет Мэйнолда не упал в глазах ребят.
Эль стоял чуть в отдалении от толпы и с полным безразличием наблюдал за происходящим. Он стал мужчиной, но что делать дальше он не решил. Мысли о смерти отошли на второй план. Молодость и инстинкт самосохранения брали свое, хотелось жить.