Когда они уезжали от разбойников. Веста испытывала страх, что они доберутся до Диласа сегодня и наступит время расстаться. Когда граф сказал, что у нее есть еще двадцать четыре часа, чтобы принять решение, Весте стало немного легче. Значит, встреча с принцем откладывается.
«Мы будем наедине, мы сможем разговаривать», — с радостным возбуждением думала Веста. Она никогда еще не обедала наедине с мужчиной.
Прошлой ночью в гостинице они тоже были вдвоем, но трудно было считать настоящим обедом приготовленную ею трапезу. К тому же тогда она была слишком увлечена ненавистью к графу, чтобы понять, что для нее начинается новая жизнь.
Но сегодня они будут наедине в цивилизованной обстановке!
Затаив дыхание. Веста гадала — хотя и понимала, что это дурно, — поцелует ее граф или нет.
Закрыв глаза, она снова переживала тот момент у водопада, когда граф заключил ее в объятия и нашел губами ее губы.
«Я люблю его!»— прошептала Веста.
Когда через некоторое время служанка и ее дочь сообщили, что ванна готова. Весте стоило огромного труда очнуться от своих мыслей и встать.
Перед горящим камином стояла ванна, наполненная теплой водой. Рядом два ведра с холодной и теплой водой, чтобы развести ее по вкусу Весты.
Встав с кровати, девушка разделась, и тут женщина увидела, как измялась и запылилась юбка ее дорожного костюма.
— Я постираю вашу юбку, благородная госпожа, — сказала она. — Наверное, надо постирать все, что на вас надето — я слышала, вы проделали долгий тяжелый путь.
— Очень долгий, — кивнула Веста.
Как приятно было погрузиться в теплую, надушенную цветами воду! Большое полотенце, которым Веста вытерла свое тело, пахло лавандой. Девушке показалось на секунду, что она вернулась в Англию.
Герцогиня всегда настаивала на том, чтобы летом дочери собирали лаванду и раскладывали ее в маленькие пурпурные мешочки, которые перевязывали алыми лентами, чтобы отличить их от других, розовых, в которых хранили попурри из лепестков роз.
Приняв ванну, Веста объяснила, что хотела бы помыть голову. Девочка стала ей помогать, и ее мать исчезла, бормоча себе под нос, что пора позаботиться об обеде.
Волосы Весты сохли довольно долго, и только когда они рассыпались наконец по плечам, еще влажные, но уже пышные и сияющие, девушка поняла вдруг, что ей нечего надеть.
Служанка унесла ее одежду, и теперь Веста, к своему великому разочарованию, поняла, что ей просто не в чем обедать с графом.
— Не принесете ли вы мою одежду, — попросила она девочку.
Девочка присела в реверансе, затем вышла из комнаты. Веста продолжала сушить волосы, чувствуя, что уже проголодалась.