Обед был очень вкусным, и Веста с удовольствием поглощала все, что перед ней ставили.
Вслед за золотистыми дынями подали форель, которую, как сказал Жозеф, выловили уже после их приезда в пруду около дома. Ее нежная розовая мякоть была приправлена кусочками миндального ореха.
Потом им подали цыплят, приготовленных с пряностями и овощами. Некоторые из них Веста никогда не пробовала.
Кебаб из ягненка, поджаренный на шпагах, Жозеф внес, как только снял с огня, а на десерт были персики в бренди со сливками.
— Никогда еще не была так голодна! — воскликнула Веста, когда граф накладывал ей вторую порцию персиков.
— Мы безусловно заслужили этот пир, — прокомментировал граф.
Он откинулся на спинку стула, а Жозеф, между тем, внес на блюде севрского фарфора фрукты и орехи.
— Понимаете ли вы, моя маленькая богиня огня, — сказал вдруг граф, — что я еще ни разу не слышал, как вы называете меня по имени.
Веста улыбнулась.
— Наверное, я просто боюсь произнести его не правильно. Вас наверняка зовут не Николае.
— Да уж, — согласился граф. — У моего имени греческие корни. Оно означает» победа ради людей «. Веста рассмеялась.
— Такое имя подошло бы для революционера.
— А я и есть революционер, когда дело касается вас. Потому что, как вы знаете, я твердо намерен изменить существующий порядок.
Веста поняла, что речь идет о ее положении жены принца.
— Меня воспитали в сознании, что революция и революционеры — это плохо, — ответила она.
— И так же вы думаете обо мне?
Весте хотелось избежать взгляда графа, но ему как-то удалось заставить ее посмотреть ему в глаза, и девушка снова почувствовала себя пленницей.
— Ответьте же мне! — потребовал граф.
— Нет, я не считаю вас плохим. Вы были… так добры ко мне.
Говоря это. Веста в который раз поразилась правдивости своих слов. С кем еще могла бы она спать рядом и обедать наедине, не испытывая ни страха, ни смущения? Девушке впервые пришло в голову, что, кроме тех явных опасностей, которые ей пришлось пережить, существовали еще и другие, скрытые.
— Вы доверяете мне? — спросил граф, словно прочитав ее мысли.
— Вы ведь знаете, что это так, — ответила девушка. Граф посмотрел на нее долгим взглядом, и Веста почувствовала, словно он читает ее душу.
— Я никогда не обижу вас, любовь моя. Ни в мыслях, ни словом, ни поступком.
Веста опустила глаза. Граф продолжал:
— Но я буду бороться, я буду соблазнять вас, уговаривать стать моей. И никогда не признаю поражения.
Голос его гулко разнесся по комнате, но вдруг граф заговорил тихо и нежно, и теперь от звуков его голоса у Весты сладко замирало сердце.