Его сестра озабоченно взглянула на него:
— Ты опять на мели, Джерри?
— Конечно! — ответил он. — Ты не представляешь, как дорого учиться в Оксфорде.
— Ты знал, когда поступал туда, что тебе придется экономить на всем, поскольку деньги, которые нам оставила мама, почти кончились.
— Я знаю! Знаю! — воскликнул Джерри. — Но мои друзья намного богаче меня, и трудно не проявлять радушие в ответ на их гостеприимство.
Аспазия молчала.
Их дядя, с которым они жили, получал лишь скромное жалованье священника, а деньги, оставленные матушкой после ее смерти пять лет назад, были потрачены — как она сказала своему брату — на их образование, и в банке уже практически ничего не осталось.
Джерри знал положение дел так же хорошо, как и сестра, поэтому не было необходимости говорить что-то теперь. Аспазия протянула руку и взяла письмо.
К ее удивлению, письмо оказалось не похоже на счет, поскольку конверт, в котором оно находилось, был сделан из толстой белой пергаментной бумаги, очень дорогой. Аспазия долго глядела на него с изумлением, рассматривая с разных сторон.
Вдруг она испуганно вскрикнула.
— Что такое? — спросил Джерри.
— Это письмо от герцогини, — сказала она. — Смотри!
Вот ее герб на обратной стороне!
Брат и сестра недоуменно уставились друг на друга.
Наконец Аспазия еле слышно проговорила тревожным голосом:
— Что она может.., писать.., дяде Теофилу?
— Открой и посмотри, — сказал Джерри. — Хорошо, что он не заметил, от кого это письмо. Это расстроило бы его.
— Да, конечно, — согласилась Аспазия.
Она сидела, глядя как завороженная на письмо, будто страшась узнать его содержимое.
Затем она решилась и вскрыла конверт серебряным ножичком.
Вынимая плотный лист, лежавший внутри, она отчетливо почувствовала, что он несет плохие вести, будто неуловимое зло исходило от самой бумаги.
Она не говорила ничего, но знала, что Джерри напряженно наблюдает за процессом.
Также молча она пробежала глазами написанное. Джерри нетерпеливо спросил:
— Что там говорится? Прочти мне.
— Я не могу поверить в это! Не может быть! — воскликнула Аспазия.
— Что там? — повторил Джерри.
Аспазия глубоко вздохнула и прочла дрожащим голосом:
Преподобному Теофилу Стэнтону.
По повелению ее светлости герцогини Гримстоу некой, в связи с тем, что вы достигли возраста шестидесяти пяти лет, вы отставляетесь от вашего прихода и должны освободить дом священника в течение месяца со дня получения настоящего извещения.
С совершенным почтением,
Эразм Карстэирз,
секретарь ее светлости.
Когда Аспазия закончила читать, ее глаза наполнились слезами, Джерри же так сильно стукнул кулаком по столу, что задребезжали тарелки и чашки, стоявшие на нем.