Санкт‑Петербург, 1779 год
— Батюшка, – робко сказала Маша, – вы все говорите, Николай‑де Александрович человек легкомысленный, а он по службе семимильными шагами продвигается. К нашему посольству в Испании причислен…
— Ну и пускай едет в свою Испанию! – фыркнул Дьяков. – Самое ему там место!
Маша опустила глаза. Сашенька и ее жених Василий Васильевич Капнист переглянулись, но промолчали, ни словом не поперечились.
— Опаздываем, господа хорошие! – сказал Дьяков, весьма довольный таким послушанием. – Ведь не к кому‑нибудь на бал званы, а к самому Безбородко! Негоже опаздывать к министрам. А мне еще по пути надобно в Сенат заглянуть…
— Да вы поезжайте по своим делам, сударь, – сказал Капнист. – А я Сашеньку с Машенькой сам на бал доставлю, в своих санях. Там с вами и встретимся.
— Хорошее дело! – обрадовался Дьяков тому, что не придется всю дорогу смотреть в обиженные глаза дочери, и укатил.
Лишь только за ним закрылась дверь, как молодые лица оживились, словно по волшебству.
— Ну, скорее! – велел Капнист. – Нам еще Свечина по пути забрать.
Сашенька схватила сестру за руку и повлекла к лестнице.
Разместились в санях.
— В Галерную гавань! – велел Капнист вознице и подмигнул.
Тот улыбнулся в ответ и разобрал вожжи.
Покатили.
— Третьеводни, – вдруг сказала Сашенька с самым невинным видом, – у Пономаревых видела список новых стихов:
Мне и воздух грудь стесняет.
Вид утех стесняет дух.
И приятных песен слух
Тяготит, не утешает.
Мне несносен целый свет –
Машеньки со мною нет…
— Хорошие стихи, – солидно произнес Капнист. – А кто автор?
— Имени автора не называли! – Тут Сашенька не удержалась и хихикнула.
— А Львовинька меня в Испанию звал – тайно венчаться… – промолвила Маша.
— Зачем так далеко? – отозвался Капнист.
За поворотом линии маялся Свечин, общий приятель Львова и Капниста. Завидев подъезжающих, просиял, замахал руками, вскочил в сани, сестрицам ручки расцеловал, Капниста хлопнул по плечу, ну а вознице, конечно, подмигнул.
Подкатили к маленькой церквушке в Галерной гавани.
У крыльца топтался… Львов.
Засиял, кинулся к саням, подал руку Маше, но не утерпел, выдернул ее из саней, прижал к себе…
Сашенька хихикнула, Капнист деликатно отвел глаза.
— Непорядок, – солидно сказал Свечин. – Невесту вести к алтарю – дело посаженого отца. Мое, стало быть! А ты, Николаша, иди, иди, ты нас в церкви встречать должен.