Послышалось шуршание бумаг, и чей-то голос произнес:
— Доброе утро, Дервиш. Давно вас не видел.
— Я был в Эпсоме, — ответил лорд Дервиш и неожиданно более громким голосом воскликнул:
— Силы небесные!
— Что случилось?
— Вы не поверите, но Кавершем вернул мне долг в тысячу фунтов! Он был должен их в течение трех лет, и я все еще не могу убедить себя, что это не шутка!
— Сэр Дензил Кавершем? Я думал, он за границей.
— Да, но вот эта тысяча, которую переслало его доверенное лицо.
Граф, сидевший до этого в позе, выражавшей, по словам Ричарда, «глубочайшую скорбь», неожиданно выпрямился.
Затем, к удивлению друга, он вскочил на ноги и направился к сидящему позади них лорду Дервишу.
— Простите, что вмешиваюсь, Дервиш, — сказал он, — но мне послышалось, речь шла о том, что вы получили от кого-то тысячу фунтов, которые некто был должен вам уже три года.
— Так и есть, — ответил лорд Дервиш. — Скажу вам, я шокирован. Не думал, что когда-нибудь увижу эти деньги.
По правде говоря, я собирался выхлопотать ордер на арест Кавершема по его прибытии в Англию.
— Не позволите ли взглянуть па эти деньги? — спросил граф.
Лорд Дервиш посмотрел на него с удивлением.
— Не знаю, чем это может быть интересно для вас, Хеллингтон, разве что он задолжал и вам тоже. Этот доверенный прислал всю тысячу фунтов в банкнотах. Мне передали этот конверт, едва я вошел в клуб, и я понятия не имел, что в нем находится, пока только что не вскрыл его.
Он протянул графу открытый конверт вместе с запиской Тэлии.
Одного взгляда на почерк было достаточно.
— Благодарю, — сказал граф. — А вы, случаем, не знаете адрес Кавершема?
— Не могу припомнить, — ответил лорд Дервиш. — Но, думаю, портье должен знать. Если нет, то адрес Кавершема наверняка можно найти в «Дебретте».
— Да, в самом деле, — сказал граф.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел из кофейной комнаты. Лорд Дервиш и Ричард в недоумении посмотрели ему вслед.
— Держу пари, — произнес лорд Дервиш, складывая конверт с банкнотами, — Кавершем задолжал Хеллингтону целое состояние!
Тэлия сошла с крыльца веранды, выходящей на лужайку.
Время клонилось к вечеру, жара уже начала спадать, и можно было обойтись без зонтика от солнца.
Благодаря работе садовников, нанятых ее отцом для того, чтобы скосить сорняки, запущенная за три года лужайка уже начинала приобретать прежний вид.
Для нее было настоящим шоком увидеть газоны, на протяжении веков сохранявшие вид зеленых бархатных ковров, превратившиеся в то, что отец назвал «пастбищами». А кустарники и цветочные клумбы разрослись так, что стали напоминать непроходимые джунгли.