В общем, догадка твоя оказалась верна: тот, кто кормится грудью, не вправе ее же ласкать.
– С меня причитается. Хорошо, что ты ею больше не кормишься.
У Тети красивая грудь, и она это знает. На ней сейчас нет ничего, кроме запаха. Я окунаюсь в него с головой и неожиданно плачу.
– Эй, малыш, что с тобой?
– Это не я. Это он.
– Дон Иван?
– Она умерла.
– Кто? Инесса?
– Хуже. Жена. И смерть ее не понарошку.
– Ты уже все придумал?
– Нет. Но почувствовал. Только что.
– Бедный, славный мой Дядя! Я тебя тоже люблю.
– Ее зовут Анна. А фамилия Дона будет Ретоньо.
– Жуан был Тенорио? Классно! А что означает Ретоньо?
– Отросток. Потомок. Побег. Причем “reto” – угроза и вызов. В основном на дуэль.
– Очуметь!
– А как тебе это?
Я отмечаю курсором нужное место на тексте, подвигаю ей стул, выхожу. Арчи лежит на пороге и преграждает дорогу. Я треплю его по загривку и говорю:
– Неплохо сработал, злодей. Только не вздумай мне повторять то же в жизни.
Я сочиняю роман, который мечтаю читать, а не жить. Моя жизнь – это бегство из всяких романов. Жизнь моя в идеале – роман без смертей. Пусть она понарошку, ее нарочитость всерьез: убивая любовь под обложкой, спасаю я ту, что под крышей. Сочиняю щемящую правду, чтобы выплачивать откуп за эту подложную жизнь. Моя жизнь – роман двойников, глядящих в свое зазеркалье. Вот что такое моя уникальная, моя идеальная жизнь…
А вот какой бойкий роман она сочиняет.
Тот день начался со звонка в семь утра. – Сеньор Ретоньо? Мне поручено вам сообщить, что посылка отправлена.
– Посылка?
– Здесь сказано: Дону Ивану Ретоньо.
– Не могли бы вы пояснить от кого?
– От вашей покойной жены.
Вслед за этим – гудки.
Ничего нет глупее гудков за внезапным звонком с того света. Попробуйте после такого заснуть!
Не успел Дон умыться, как входная дверь отворилась и впустила шорох старческих ног. Вокруг них зацокали когти и заскулило радостное повизгивание, из чего Дон заключил, что сегодня среда и пришла Каталина. Служанку он унаследовал вместе с домом и банковским счетом, у которого оказалось больше нулей, чем он сгрыз за тридцать лет бубликов.
С тех пор, как Дон овдовел, Каталина наведывается трижды в неделю. По нечетным дням она стряпает и прибирается в доме. Если хозяин себя ведет хорошо (эвфемизм для подаренной ей бутылочки хереса), Каталина устраивает постирушки и внеурочную смену белья. Ближе к обеду из какой-нибудь комнаты раздается внушительный храп, в сравнении с которым казарменный храп Арчибальда выглядит писком простуженной мыши. Заслышав звуки припрятанной под халатом валторны, пес пробуждается и вскидывает башку, косясь смуглым глазом на стеклянную пепельницу, чья способность улавливать низкие волны вибраций всегда вызывает у Арчи восторг. Зычный экспромт венчается всхрюком, вслед за которым старуха шамкает ртом и бубнит, объясняя себе, кто она и откуда взялась в этих стенах.