Говоря это, он зловеще ухмыльнулся, — Вы хотите сказать, что объявили войну всем, кто служит государству? — спросил профессор.
— Вы попали в точку! — воскликнул его сосед по столу. — Только разрушением всего государства и уничтожением всей буржуазии мы добьемся своей цели.
— Но это же немыслимо! — вскричал месье Дюмон.
— Почему?
На какой-то момент воцарилась тишина, после чего собеседник профессора торжественно провозгласил:
— Вы, конечно, не слышали, наш уважаемый друг, что сказал Эмиль Анрио, когда его схватили шпики и поволокли в тюрьму после взрыва в кафе «Терминос» близ вокзала Сент-Лазар.
Профессор нахмурил брови, изображая сосредоточенное внимание.
— Это когда двадцать человек случайных прохожих были ранены?
— Да-да. И к тому же Эмиль Анрио взял на себя ответственность за изготовление бомбы, которая прикончила пятерых жандармов при взрыве в полицейском участке на рю де Инфант.
— Расскажи, расскажи профессору, что произнес Анрио перед судьями, — вмешался один из сидевших за столом, молодой мужчина с удивительно нежной внешностью и мягким музыкальным голосом.
— Скажи ему сам.
И тогда юноша с восторгом процитировал слова известного террориста:
— «Мы должны изгнать из своего сердца всякую жалость, забыть такое слово, как» милосердие «, если мы хотим, чтобы революция победила во всем мире».
После этих слов все присутствующие молча встали. Тишина продолжалась около минуты. Потом снова подал голос самый активный оратор:
— Мы организовали множество типографий по всей стране, где печатаются прокламации и даже газеты, из которых наши читатели могут узнать способы, которыми можно уничтожить угнетающее их государство.
— И что же это за способы? — Профессор позволил себе некоторую иронию.
— Мы публикуем подробные инструкции, как строить баррикады, а также изготовлять бомбы в домашних условиях.
— Но если кто-то последует вашим советам, он рискует затем отправиться на гильотину, — весьма резонно заметил профессор.
— Только если его схватят. Но на всех свободолюбивых людей Франции не хватит полицейских рук.
— Да-да, конечно, — опять же с иронией согласился профессор. — Но даже до моих непросвещенных ушей дошло, что правительство принимает жесткие меры против анархистов и намеревается закрыть клубы, подобные нашему собранию.
— Правительство впало в панику, — провозгласил один из сидевших за столом. — Все министры дрожат от страха, как загнанные зайцы. И только и думают о том, кто из них будет следующей нашей жертвой.
Заза окинула взглядом лица присутствующих. Конечно, она не ожидала, что друзья профессора, о которых он говорил с таким восторгом, окажутся столь безжалостными анархистами, забывшими о высоких идеалах символизма в поэзии и музыке, о бескрайних горизонтах мышления. Почему-то они отказались от поисков прекрасного и все мысли устремили на уничтожение себе подобных божьих созданий, причем, как ей казалось, только для удовлетворения собственного неуемного тщеславия.