— Я принимаю твои извинения. — Он провел рукой по темным бакенбардам, словно избавляясь от каких-то мыслей. — Ты поступила неразумно и даже глупо, — сказал он. — Но я понимаю, ты стремилась защитить сестру.
Валентина ожидала худшего.
— Это все? — спросил он. — Я сейчас занят.
— Нет, — ответила она. — Не все.
Он положил сигару в пепельницу, стоявшую четко на одной линии с лежащими перед ним пером и красным карандашом, и посмотрел на свернутый табак так, словно сейчас ему больше всего на свете хотелось выкурить его в тишине. Отец Валентины был человеком строгой дисциплины и порядка, поэтому и занимал свою должность. Валентине не было известно точно, в чем заключались его обязанности на посту министра, она лишь знала, что это как-то связано с финансами. Когда-то она представляла его себе сидящим в правительственном кабинете и пересчитывающим царские деньги — огромные, до потолка, бумажные пачки и столбики монет.
Наконец ему надоело слушать ее молчание.
— Что еще? — спросил он нетерпеливо. — Мне нужно работать.
— Папа, я не хочу возвращаться в институт.
Он удивленно посмотрел на дочь. Валентина ожидала, что отец рассердится, но этого не случилось. Во взгляде его не было и намека на злость. Он улыбнулся.
— Надеюсь, ты одобришь мое решение, папа, — добавила она торопливо.
— Очень даже. Мы с твоей матерью обсуждали положение и уверены, что тебе бессмысленно продолжать учиться. Учеба не даст тебе ничего нового. Настало время подумать о твоем будущем.
Валентина ощутила едва заметный укол беспокойства, но на радостях не обратила на это внимания.
— О да, папа, я тоже так думаю. Я так рада. Я все уже продумала. У меня есть идея.
Он откинулся на спинку стула и с видимым удовольствием снова взял сигару. Сорвав ленточку и отрезав кончик сигары, он втянул в себя запах табачных листьев и принялся неторопливо раскуривать ее. У Валентины возникло такое ощущение, будто он что-то празднует.
— Итак, Валентина, — произнес министр, — сейчас я считаю тебя прекрасной дочерью и рад, что наши помыслы сошлись.
От ее внимания не ускользнуло это «сейчас», но для начала и так было неплохо.
Взглянув на нее, он удовлетворенно кивнул, и ей захотелось, чтобы этот миг длился как можно дольше.
— Так что эта твоя идея, ты уже обсуждала ее с матерью?
— Еще нет, папа. Я хотела сначала обсудить ее с тобой.
— Что за глупости?! — Он улыбнулся и выдохнул в ее направлении струю дыма. — Я ведь ничего не смыслю в платьях.
— В платьях?
— Ну да, в платьях, о которых ты говоришь. Будет намного лучше, если ты поговоришь об этом с матерью, а не со мной. Для того матери и нужны, чтобы решать с дочерьми такие вопросы.