«Что-то все это попахивает пещерным мракобесием: нужен был вселенский враг — так вот он вам, пожалуйте, был лучшим из ангелов — стал падшим, в озеро его огненное, на тысячу лет, и все из-за гордыни… Но при этом сатана является носителем научных знаний, он — частый гость у престола Всевышнего, который вполне спокойно с ним общается, об этом не раз и не два упоминают библейские пророки, ангелы, даже сам Иисус… И потом, от имени сил Света написано множество книг и имеется масса пророчеств, а вот от имени Тьмы никто никогда не говорил. Это выглядит несправедливым. Прежде чем судить, желательно выслушать обе стороны. Не разумно ли будет предположить, что именно тогда, когда писалась самая большая в мире Библия, дьявол и решил исправить этот недостаток? Отсюда и его портрет там — вроде визитной карточки, а эти восемь листов… Ведь так и не понятно, зачем нужно было именно на них писать устав святого Бенедикта, а сразу после устава — заклинания по экзорцизму. Что-то здесь не складывается, даже с учетом необычной компоновки Библии дьявола, что-то я упустил… Очевидно, придется снова ехать в Прагу. Надо будет взглянуть на эти страницы еще раз, и теперь — более тщательно».
Сергей Михайлович вдруг поймал себя на мысли, что он устал думать о сатане. Придя домой и убедившись, что от Анны по-прежнему нет вестей, он решил, что пришло время просить помощи у потусторонних сил, а заодно узнать, в чем же тайна женской троицы Маргарет-Кристина-Екатерина. Сергей Михайлович набрал указанный на карточке номер телефона. Екатерина откликнулась сразу. Они договорились встретиться в девять вечера у нее. Адрес Трубецкому ничего не говорил: какой-то переулок в пригороде Киева.
В этот раз никакого сада не было. По указанному адресу он нашел весьма скромный частный дом, одиноко стоящий у традиционно разбитой киевской дороги. Он постучал. Дверь открыла сама хозяйка.
Сергей Михайлович был озабочен отсутствием вестей от Анны и был не в настроении, чтобы разводить любезности. Он даже, против обыкновения, не взял с собой цветов.
— Вы, Катя, сказали, что если мне нужна будет помощь, то я смогу к вам обратиться, — произнес он, едва войдя в дом и присев на стоящий в прихожей потертый диван. — Так вот, мне нужна помощь. У меня пропала жена. В милицию я смогу пойти только завтра — они не будут ее искать, если не прошло несколько суток, а я не могу ждать. Кроме нее, у меня никого нет.
— Да-да, я понимаю, — сочувственно закивала Екатерина, — я попробую помочь. Прошу вас пересесть за этот столик. В любом случае я рада, что вы в порядке.