Ефим шмыгнул в ванную и выключил воду. Пополоскал воздух у дверей волосатой ручищей и ушел, не оглядываясь.
Вернув в буфет тарелки, я купил у Вэлли бутылку бренди и спросил, где у них котельная.
— Там вы не найдете нескромных девушек, — сказала она, хихикая.
В перенатопленном подвале квадратное туловище с животом, распиравшим оранжевый комбинезон, переминалось в растоптанных ботинках без шнурков. Переплетение обернутых фольгой труб отрезало от туловища голову и руки. Я достал из кармана бутылку бренди, и человек незамедлительно предстал в полном комплекте. Круглую голову покрывала кепка козырьком назад, лапищи имели продолжением гаечные ключи.
— Друг, — сказал я. — Нужны литр-два касторового масла и алюминиевый лист полметра на полметра. За мной не заржавеет.
— Будет, — сказал слесарь. — За мной тоже не ржавеет.
Я верно перевел напрямую с русского. Глагол ему понравился. Бутылка перешла в нужные руки.
«Форд» не открывали. Обломок спички остался на порожке не потревоженным.
Я вытащил комканный авиабилет из кармана, присел под багажником машины и, приложив бумажку к выхлопной трубе, отпечатал гарью её диаметр.
На Пярнуском шоссе — на всем пути до Таллинна — и потом, когда я, свернув в центр, колесил по улочкам, запоминая, какие из них с односторонним, а какие с двусторонним движением, и проезжал, что называется, на ощупь сквозные дворы, я не заметил за спиной хвоста. Дважды я разгонялся рывком в сторону Пирита. Никого. Это не вязалось со вчерашней опекой.
В шинной мастерской я обменял стандартную резину «Форда» на куперовскую с шипами. Там же купил плотные чехлы на сидения. Пластиковый пакет с чехлами бросил в багажник. В пивной на Ратушной площади поужинал запеченной свиной ногой.
И — опять никого.
Коллеги Ефима Шлайна сняли эскорт? Или дипломанты ленинградской школы наружного наблюдения седьмого управления ФСБ переигрывали меня?
Возвращаясь в Лохусалу, я остановился на том же месте, где накануне. Проблесковый маяк будто затянули марлей. Ветер тянул с берега в море, и клочковатый туман уползал по низине туда же.
Припарковавшись на стоянке пансионата, я приклеил разжеванную резинку под ручкой двери «Форда».
В номере, когда я потянулся к выключателю, ствол пистолета уперся мне под лопатку. Знакомый голос сказал:
— Конец заботам, доблестный Шемякин.