Дознаватель спрятал дубинку на место и с отвращением сказал: «Мы демократическая спецслужба, а вы принуждаете нас к этим грязным методам… И, как я теперь вижу, напрасно».
Здесь приходиться коснуться темы, которая вызывает естественное отвращение, а именно — пыток. Игнорировать их применение значило бы закрывать глаза на факты, которые, говоря канцелярским языком, имеют место повсюду. Людей в сегодняшнем мире, как и сотни лет назад, по-прежнему пытают с целью получения от них информации.
Пытка — это вероятность, которую шпиону по найму приходиться учитывать, даже если её применение наказывается законом в стране или внутри системы, где он будет действовать.
Вводную беседу на эту тему Боб де-Шпиганович, читавший курс «Ломка воли противника», начал с фразы, позаимствованной у Камю: «Суждение нашего тела ничуть не менее важно, чем суждение нашего ума, а тело избегает самоуничтожения. Привычка жить складывается раньше привычки мыслить. И в том беге, что понемногу приближает нас к смерти, тело сохраняет это неотъемлемое преимущество».
Боб широко пользовался плагиатами, не скрывая этого. По его мнению, человечество настолько шагнуло в будущее по части изобретения зверств, что новое слово в этой области раздастся — он так и говорил, «новое слово» и «раздастся», только после великого переселения в космос. Шпиганович определял пытку как «прямое или косвенное воздействие физическим или психологическим стрессом на тело или сознание человеческого существа с намерением вызвать невыносимую боль и страдания у этого существа с целью его полного подчинения».
На людей шпионской профессии у нанимателей существует негласная анкета, в которой среди прочих пунктов есть особенный: отношение к боли. Имеется в виду той степени боль, которую испытывает уже не человек, а шестьдесят или восемьдесят килограммов его мяса под иглами, ножами и электрошоками, не он, а его глаза под тысячеваттной вспышкой или мозг под сверлящим ультразвуком. Много всякого. Когда от боли то, что предает и выдает, уже не дух, а плоть.
— Слава тем, кто выдерживает, — говорил де-Шпиганович. — И никогда не будем осуждать сдающихся. Никто из нас ведь не был их плотью. У каждого она — своя…
Боб наставлял искусству «форсированного дознания» и, соответственно, сопротивления ему, а, проще говоря, поведения под пытками.
— Сверление зубов электродрелью, выкручивание половых органов, разрыв кожных покровов или сдирание всей кожи, расплющивание суставов, избиение, порка, прожигание сигаретой перепонок в носу или ушах, извращенное изнасилование… Ах, коллеги! Какие любопытные открытия вас ждут! Трепещите? — вопрошал он, развалясь в кресле за кафедрой. И отвечал с оптимизмом: — Ерунда все это! Для начала нацедите пару, тройку раз рюмку мочи, чужой, конечно, и запейте кофе. А когда вас ткнут лицом в дерьмо, чтобы в нем и утопить, вспомните этот тренинг. И все нипочем… Хэ!