Еще и сейчас его можно было понять.
- Они его довели, - в голосе её прозвучала даже радость какая-то, будто она тысячи раз пыталась про себя решить эту загадку и пришла, наконец, к окончательному выводу.
- Кто довел?
- Коммунисты. Их дружки. У них же всюду дружки, даже в министерстве иностранных дел. Да-да, - кивнула она убежденно, - Министр сам мне говорил.
- А зачем им это было надо?
- Потому что им претит честность и порядочность. Потому что он был для них первейшим врагом.
- Но как им это удалось? Что такого они могли сделать, чтобы заставить его... - я оборвал фразу, опасаясь какой-нибудь вспышки. Она единым глотком осушила рюмку:
- Они распускали о нем всякие слухи. Мерзкие, грязные. - Слезы выступили у неё на глазах, покатились по щекам. Она будто и не заметила этого, замолчала, ушла в себя. Напрасно я ждал продолжения.
- Что они о нем говорили?
- Будто он был коллаборационистом и тайным агентом гестапо. - Эти слова дались ей с немалым трудом.
- Я слышал об этом и ни на минуту не поверил, - сказал я. - Не могу понять, откуда пошла такая молва?
- Да от коммунистов же!
- Но когда газета "Либерасьон" затеяла кампанию против Маршана, "Юманите" её не поддержала. А что им стоило, если они имели против него зуб?
Но таким пустяком, как факт, её нельзя было сбить с придуманной ею версии:
- Они не дураки, эти коммунисты, они предоставили гробокопателям из "Либерасьон" проделать всю грязную работу, а сами вышли чистенькими.
- Слышали вы о Марке Сегюре?
- Еще бы! Кому-то он здорово насолил. Все знали, что его убили. Туда ему и дорога, каналье, избавились, слава Богу.
Не терпящим возражения тоном она потребовала ещё рюмку, и я заказал. Постепенно, с неимоверным трудом, по капле я вытянул из этой издерганной алкоголички все, что она знала или полагала, что знает об Андре Маршане ослепительном герое, который ворвался в жизнь обыкновенной хорошенькой девочки, осветил её на миг своими лучами и оставил во тьме и в руинах.
Она повстречала его впервые, когда работала в министерстве транспорта и это было в пятьдесят третьем, он заметил её, назначил своим личным секретарем. Вот тогда и настал час её славы, её преданного служения хозяину: она угадывала его желания, защищала от ненужных людей, постепенно стала его доверенным лицом, опорой, и в конце концов любовницей. Ему, несомненно, их связь принесла кое-какой комфорт, для неё же была равноценна самой жизни. Теперь уже не узнать, когда Маршан начал уставать от нее. Вероятно, когда она стала слишком требовательной. Неуравновешенность и истеричность, должно быть, проявлялись и в те времена, когда они были вместе, но нетрудно представить, как подобная женщина восприняла первые признаки охлаждения. Наверняка устраивала бурные сцены в кафе или в квартире, где происходили их тайные встречи. Случилось в конце концов неизбежное - Маршан от неё избавился. Безжалостно - это уж точно. Но не так уж грубо, раз она не утратила своей преданности, веры в него, обожания. Их встречи после того, как её в 1968 году уволили - явный вымысел - они наверняка не виделись с тех пор. Возможно, впрочем, что и всю историю она выдумала. Этого я тоже не исключал.