Телефонный звонок в Торговую палату Северной Каролины позволил ей стать обладательницей пакета информационных сведений и нескольких газет из прибрежного района. Она углубилась в них, прочитав все вплоть до частных объявлений. Она и сама могла бы поместить объявление, думала она, когда огромный самолет начал снижаться над Норфолком, штат Виргиния, ближайшим к месту ее назначения аэропортом. Невеселая усмешка тронула ее губы, когда она в уме составила объявление: Предлагается жена, почти новая, в хорошем состоянии.
На самом же деле она ответила на объявление менеджера маленькой картинной галереи. Последовала короткая переписка между Рейн и владелицей галереи Ребой Флинт, в ходе ее Рейн сообщила свои данные: машинопись, основы бухгалтерского учета, двухлетний курс истории искусств и четыре года работы консультантом в небольшом, но очень престижном художественном музее. На бумаге это выглядело не слишком внушительно. Имени Сторнуэй были открыты все двери в Калифорнии, но в деревушке Бакстон, соседствующей с Национальным приморским парком на мысе Хаттерас, она была никто.
После развода Рейн отказалась от фамилий Сторнуэй и Армс и стала называться Ларейн Эшби. Ее мать была из рода Эшби — такого же старинного в Калифорнии, как и Сторнуэй. Мортимер, патриарх вымирающего клана, с готовностью принял когда-то Элеанор Эшби в свою семью, но, когда та повела себя, на его взгляд, слишком своевольно, сделал все, чтобы супруги расстались…
Сосед Рейн пошевелился, задев ее. Она вздрогнула и отодвинулась подальше. Резко отвернувшись к окну, она, не отрываясь, стала смотреть на исцарапанную поверхность стекла. Ей слишком хорошо был знаком этот взгляд у Пола, чтобы стремиться увидеть его на лице другого мужчины. Когда самоуважения почти нет, совсем не хочется, чтобы тебе лишний раз напоминали, что ты просто холодная рыба и что твои единственные достоинства в глазах мужчины — это безупречное происхождение и перспектива получения неплохих сторнуэевских денег.
Хотя соседу она вроде бы понравилась; такое иногда случалось — и теперь, и раньше. Обычно мужчинам такого сорта хватало взгляда, который она выработала в себе в первый год своего выхода в свет. Ларейн не страдала ложной скромностью по поводу своей внешности. Пепельные волосы, ясные серые глаза, хрупкая фигурка и врожденный хороший вкус плюс необходимые средства для его удовлетворения — все это вместе делало ее довольно привлекательной женщиной. Черты ее лица были красивыми, но не впечатляющими, а сдержанный стиль одежды только подчеркивал их классическую правильность. Фигура, которая из тонкой превратилась просто в тощую, была едва ли сексапильной, но смотрелась элегантной и совсем ее не портила. Однако ум ее не был истощен, и именно он, а также новоявленное упрямство и должны были определить ее дальнейшую жизнь. Она только надеялась, что ее хозяйка не решила-таки за время их переговоров выйти замуж и оставить галерею своему брату.