— Почему ты не попросила помочь тебе? — Он кончил бинтовать и поднял на нее глаза, ожидая ответа.
— Думала, что сама справлюсь, — пробормотала Рейн.
Проведя рукой от предплечья к запястью, он хотел взять ее руку, но она отдернула ее.
Заподозрив неладное, он снова схватил ее руку и повернул к себе ладонью. Долго-долго он сидел молча. Потом взял вторую руку и подверг ее такому же осмотру, а потом поднял голову, и взгляд его был ошеломленным и каким-то обиженным.
— Будь добра, скажи мне, почему же ты скрыла это от меня? Ты что, боялась, я тебе соль на раны буду сыпать?
Рейн отвернулась, размышляя о том же.
— Это я уже пробовала. Не помогает, — попыталась она сострить.
— А почему ты перчаток не взяла? — более мягко спросил он.
Она наблюдала, как он наносит мазь на ее израненные ладони.
— У меня есть только пара белых, вечерних.
— Где они?
Озадаченная, она указала нужный ящик. Двумя шагами он пересек комнату и вернулся с изящными хлопчатобумажными перчатками. Словно хирургическая сестра, он держал их, пока она засовывала руки, а потом обнял ее за плечи.
— Рейн, я, кажется, сейчас тебя поцелую, — хрипло сказал он.
— Правда? — пробормотала она тихо, точно во сне.
Рейн невольно подняла лицо, словно она была цветок, а он — солнце. Сдержаться ей, наверное, было бы труднее, чем убежать.
Прежде чем его губы коснулись ее губ, он тихонько засмеялся.
— Кажется, меня возбуждают бинты. Я, наверное, выбрал не ту профессию.
Его губы были полуоткрыты, приглашая ее присоединиться к нему в медленной чувственной игре. Его рот был возбуждающим, манящим, от него чуть пахло бренди, будто он сделал глоток для храбрости, прежде чем войти в ее комнату.
Потом он нежно оторвался от нее и прошептал прямо в ее влажные губы:
— Прекрасная леди. Рейн, надеюсь, вы чувствуете то же самое, что и я, потому что сейчас мы будем заниматься любовью.
Она силилась что-то сказать, но язык не подчинялся — ей так нравилось целовать Сайласа. Она коснулась уголка его губ, а он поймал кончик ее языка зубами, играя.
А затем его руки мягко освободили ее от одежды, и рассудок покинул Рейн, когда ее взгляд встретился с его горящими глазами. Его глаза возбужденно сузились, а зрачки расширились так, что вокруг них сиял только тоненький золотой ободок; его рот был мягок и настойчиво-чувствен, когда снова прикоснулся к ее рту.
Она услышала шелест падающего на пол шелка и барабанящего в окно дождя. Еще было слышно дыхание, прерывистое и быстрое, и это было не только его дыхание. Сайлас повел ее к кровати, не сводя с нее взгляда, точно боясь спугнуть желание, вспыхнувшее так быстро и неожиданно.