Кажется, я говорил в основном только для Келли, и он внимательно смотрел на меня.
— Но кто-то должен был сказать им, что у них есть серьезный вес в каждом голосовании, и этим человеком был Маллади. Когда город загонял их в чуланы и ничего не менял в потогонной системе, при которой им платили меньше, чем китайским кули, Барни жил среди них. Он помогал им, подбадривал их, объединял их. Если парня с Девятнадцатой улицы бил полицейский, вмешивались люди Барни. Если миссис Гонзалес хотела вызволить бабушку из Гаваны, ребята Маллади везли ее в Иммиграционное бюро, чтобы быть уверенными, что какой-нибудь чиновник не станет обращаться с ней, как с грязью.
К чему привело такое демонстративное дружелюбие Барни? К простой вещи. Он создал машину, и она состоит из черных, коричневых, желтых. У него есть кубинцы, которым Кастро позволил уехать, живущие в конурах Хелл-Китчен, где когда-то жили ирландцы. Среди них есть пуэрториканцы; через Бродвей у него были негры, спящие в постелях, которые никогда не успевали остыть, потому что их использовали в несколько смен.
— Как может ирландец договориться с латиноамериканцами? — удивленно спросил Люк.
— А он не договаривался, — сказал я. — Он для этого слишком умен. Он их колдун, а его страна Оз>{58} — это клуб. У него есть лакеи — кубинцы, пуэрториканцы и негры, которые выполняют его приказания. Они контролируют каждую этническую группу. Они его Таммани-Холл. Когда он свистит, они подпрыгивают, то же делают все, кем они руководят, иначе помощь им будет прекращена. Поэтому он контролирует машину столь сильную, что в Олбани заползают под стол при открытии легислатуры, Сити-Холл запирает дверь, только заслышав его имя, и даже в Вашингтоне торопятся схватить трубку телефона, если услышат, что звонит Маллади.
— Но как Маллади… — начал Келли.
— Я знаю ваш вопрос. В нем же и ответ, — произнес я. — Барни Маллади умный человек, умнее, чем прежние знаменитые ирландцы и итальянцы, которые ныне курят лучшие сигары и едят бифштексы, так как забыли вкус обычного тушеного мяса с луком. Годами черные и коричневые были лишь тенями, которые ничего не значили. Теперь они имеют значение, и каждый политик от Бруклина до Детройта винит себя за то, что не был столь же умен, как Барни Маллади. О-оо, а ведь предупреждений было немало! Вы читали когда-нибудь книгу доктора Кларка о гетто? Много лет назад Кларк предупреждал белых лидеров, что крупным блоком голосов, важным сегментом в этом городе и других американских городах должны стать черные и коричневые меньшинства. Тот, кто будет контролировать этот блок избирателей, будет контролировать выборы в городе, штате и даже президентские выборы.