— Ну и табор, — сказал мне на ухо Джош и указал на пепельницу. На ней было изображение «Мальчика в голубом» Гейнсборо, курящего сигару.>{85}
— Чего мы ждем?
— Вилли велел, чтобы мы сидели рядом с баром, и он пришлет нам вести. Развлекайся.
Сигары. Шум. Дым. Обивка из плохого красного бархата и стены с фотографиями самодовольных артистов, которые были столь добры, что нацарапали снизу свои автографы. Мы только распорядились насчет второй порции джина с тоником — официантка приподняла свои замечательные изогнутые брови, когда я предложил ей долить джина — когда официант что-то зашептал на ухо Джошу. Он кивнул мне, и мы последовали за официантом. Теперь музыка стала оглушительной, а танцоры пришли в неистовство. Какая-то юная пара, стоя на коленях, тряслась будто в лихорадке.
Мы нашли Вилли в кладовке, окруженным бутылками с вином и ликером. Он жадно доедал остатки пиццы.
— Довольно идиотское место для встречи, Вилли, — сказал Джош, отмахнувшись от предложения выпить.
— Я проверял их линии каждый вечер, чтоб убедиться, что они чистые.
— Да кто будет подслушивать этот сумасшедший дом? — спросил я.
— В этом заведении вложены деньги от рэкета, старик, — ответил Вилли. — Они год торгуют здесь героином. ФБР теперь вынюхивает это и старается припереть их к стене. На прошлой недели я обнаружил один из их «жучков».
— Получил что-нибудь для нас, Вилли? — спросил Джош.
По жирному лицу расплылась улыбка.
— Дьявол раздери, если не получил, парень. По-настоящему великолепный материал.
— Когда мы сможем услышать его?
— Прямо сейчас, — ответил он. — В моем офисе.
— Боже, нам что, опять придется лезть к центру Земли, Вилли?
Он встал и громко рыгнул.
— Если вы думаете, что я буду проигрывать имеющийся материал где-нибудь в другом месте, то вы идиоты. Вы хотите слушать?
— Давай послушаем, Джош, — сказал я. — Я чувствую, там что-то важное.
— Ну, правильно, — хмыкнул Вилли. — Важное! Это заставит встать дыбом ваши чертовы волосы.
— Ладно, — согласился Джош. — Идем.
* * *
В этот раз мы спускались через дверь в конце станции. Шум метро по прежнему ужасал; те краткие мгновения, что он длился, мне казалось, будто я глотаю звук. Глубоко в пещере Вилли грохот поездов нью-йоркского Центрального вокзала был так же ужасен. Я бессознательно искал опору, когда почва сотрясалась под моими ногами, а пыль оседала в мигающих желтоватых узких лучах.
Внутри мастерской Вилли, казалось, было лучше; здесь, по меньшей мере, ящики, провода и трубки давали мне чувство реальности.
— Кого ты записал, Вилли? — нетерпелив спросил Джош.