— Я в курсе. До свидания.
— До свидания.
Посетителей не было. Получил разрешение у заведующего по телефону. Еще раз проверил — все ли взял с собой. Предупредил регистратуру, что скоро будет, и вышел.
Дорога до СВК времени заняла немного. Пропуск на проходной уже был выписан. После прохода через детектор сотовый телефон пришлось отдать. Ключи с Мишиным памятным брелком остались. Поднимаясь по широкой лестнице, он оглядывался по сторонам. Безлюдно. На большинстве дверей — таблички с номерами. На некоторых — с фамилией, именем и отчеством. Без указания должности. Увидев указатель — «специалисты», пошел в указанном стрелкой направлении.
Коридор был переполнен. Люди в форме и в штатском, с разным количеством и калибром звезд на погонах. Сидячие места заняты, плотная очередь в каждый кабинет. Воздух — душный и спертый.
С трудом протиснувшись к двери с надписью «психиатр», постучал. Стоящие в очереди не только не проявили недовольства, но даже отодвинулись — подальше от него и от двери. Услышав приглашение войти, открыл дверь.
Костянский в кабинете был один и что-то писал. Большая пластиковая бутыль с водой и набором одноразовых стаканчиков стояла у входа. В углу — портативная видеокамера.
Увидев его, хозяин кабинета привстал и радостно улыбнулся.
— Это уже Вы, мой друг? Здравствуйте! Рад видеть Вас в добром здравии! Как супруга, дети? Про подругу не спрашиваю — по моим сведениям, Вы с ней недавно расстались?
— Вашими молитвами, — процедил он.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Стакан воды? Или может быть, кофе? Спиртного не предлагаю — знаю, не пьете.
- Спасибо. Давайте к делу.
— Да-да. Конечно.
— Вот копия заключения, за которым Вы присылали своих отморозков, — протянул он ему лист бумаги.
Леонид Борисович, перестав улыбаться, молча перечитывал заключение.
— И как называется препарат, синтезированный Вашей лабораторией? Идея — ясна. Создать зеркальный изомер … Прилепить бензольное кольцо… Я не знаток. Но вместо антидепрессанта или нейролептика — получается средство, потенцирующее депрессию. Или бред ревности. Или — и то, и другое. Суицидальные идеи и попытка — итог. И физическое устранение нежелательных лиц — уже прошлый век! Кто всерьез примет доказательства, собранные следователем, который оказался в дурдоме? Да еще с бредом ревности и после попытки самоубийства? Поправьте, если ошибаюсь. Молчите? Ну да, нас ведь фиксируют, — он кивнул на видеокамеру, — Ваши кураторы. Специально для них: исповедь безвременно скончавшейся Риты сейчас тоже фиксируют — в прокуратуре. Нашу беседу я тоже пишу. У меня остался сувенир из Израиля. Вы, наверное, в курсе. Это — на случай поспешных выводов. Понятно излагаю?