Глаз Леонида Борисовича видно не было — он опустил голову. Но знакомый оскал скрыть не удалось. Сжатые кулаки лежали на столе.
— Тогда продолжу. За подопытными дело не стало — только угоститься у Вас водичкой. Накладки, типа вчерашней? Да мало ли, кто чего сейчас обожрется? А для доставки конкретному адресату — агентура. Типа той же Риты. Наверное, она слишком много знала. Но рассказала все. Дальше — детали. Диагностика и лечение Ваших клиентов — в общепсихиатрической сети. Так что, и вопросов к Вам — никаких. Просто и эффективно. Может, поправите, если что не так?
Костянский продолжал молчать.
— Да, насчет последних двух клиентов. Вот копии заключения консультанта с кафедры. С Бондаревым, как видите, все ясно — это инвалид. А вот Стариков — из болезненного состояния вышел. И может приступить к работе. Таким будет заключение. Если вопросов нет — подпишите, — протягивая пропуск, сказал он.
С видимым усилием Костянский подписал.
— У меня — все, — подойдя к двери и открывая ее, сказал он. — У Вас?
— Прощайте, мой друг, — наконец промолвил Леонид Борисович.
— Гнида — твой друг! — от души ответил он и закрыл дверь.
В коридоре стояла тишина. Все снова молча перед ним расступились.
Протянув на проходной пропуск, он ждал, пока охранник свяжется с кем — то по телефону. Глядя на него, тот несколько раз кивнул головой. Еще раз кивнул, нажал на кнопку, протянул в окошко его сотовый. Мигнула зеленая лампочка. Он передвинул вертушку и быстро вышел. Не сбавляя хода и не оглядываясь, пошел дальше. Перевел дух только в диспансере. Вернуться туда сегодня он не рассчитывал…
На следующий день заведующий был, почему-то, на месте. Увидев его, кивнул:
— Зайди!
— Здравствуйте.
— Привет. Читал? — и он протянул ему газету, открытую на рубрике «происшествия».
Заголовок «Зверское убийство» был выделен крупным шрифтом. Он начал читать:
«Вчера поздно вечером психиатр-эксперт Специальной врачебной комиссии Костянский Леонид Борисович бал найден мертвым в своей новой пятикомнатной квартире в одном из престижных районов. Смерть наступила от множественных рубленых ран, предположительно — топором. Следов взлома и борьбы не обнаружено.
Тревогу забили коллеги после того, как не смогли до него дозвониться. Узнать нашему корреспонденту удалось немного — Костянский жил уединенно. По словам соседей, в его квартире проводили ремонт гастарбайтеры, которых сейчас усиленно разыскивают.
Помимо бытовой версии, рассматривается и та, что связана с профессиональной деятельностью покойного.»
— Ну? — подождав, пока дочитает, спросил он.