На следующий день после пятиминутки в кабинет заглянул Гришанин. Он не улыбался.
— Слушай, как тебе этот… Еремин?
— Николай Константинович, я вот думал… Дело громкое, случай достаточно сложный… Может, рекомендуем направить в Центр экспертиз? В этом году только второй такой случай будет. Норму не переберем.
— Да я вот то же самое подумал… Теперь с Шефом переговорю и представим на комиссию. Пораньше.
…Комиссия была представительной — шесть человек, включая психолога. Шеф — главврач и Гришанин молчали. А завмед Тяпкин подробно Еремина расспросил: как и чем действуют инопланетяне; что испытывал тогда, что — сейчас; что помнит, что — нет. После того, как тот вышел, недоуменно на всех посмотрел.
— В связи со сложностью экспертной оценки? Да вы что, ребята? Нас в Центре на смех поднимут!
Все молчали.
— Я буду писать особое мнение.
— Пишите — сказал Главный.
Больше никто ничего не сказал.
Уже вечером Виктору Сергеевичу домой позвонил Гришанин. Это случалось редко.
— Ты слышал? Тяпкин умер.
— Что?
— Асфиксия рвотными массами.
— Так он не пил!
— Обнаружили дома. На столе — недопитая бутылка из-под водки. От него — запах. Ну, вскрытие покажет…
— Да…
— С актом заканчивай быстрее.
— Да.
…Акт подписали все. Особого мнения ни у кого уже не было. Комиссия в Центре признала Еремина невменяемым и рекомендовала принудительное лечение в психиатрической больнице с усиленным наблюдением. После этого Виктор Сергеевич ушел из экспертного отделения в диспансер.
Открыв кабинет, он машинально начал просматривать купленную на ходу газету. В разделе «происшествия» сразу наткнулся на заголовок «Гибель в метро — несчастный случай или убийство? — Сотрудник коллекторского агентства трагически погиб …ведется расследование…». С фото на него смотрел тип, подкатывавший недавно насчет просроченного кредита. Доводы Виктора Сергеевича его не волновали. Он просто сказал, что сведения о должнике станут известны и коллегам, и пациентам, если долг не начнет гасить немедленно. Так же машинально договорившись о замене замка, набрал номер Гришанина.
— Привет!
— О, какие люди! Сколько лет, сколько зим! Как дела?
— Нормально. А как вы там? Все пишите?
— Скучаешь? Может, назад захотел?
— Да нет, я пока здесь, на приеме. Спокойнее.
— Смотри. А то забежал бы.
— Как там Евгения? Все цветет?
— …А ты не слышал? Уже сколько месяцев, как в розыске.
— А что случилось?
— Ушла с ночной смены, домой не вернулась.
— С концами?
— Похоже на то.
— Да, а что насчет Еремина?
— Уже ничего. С тех пор, как похоронили. Вылечили.
— Да…
— Ну что, не передумал возвращаться? У нас тут весело!