Что и говорить, велосипед был неслыханной роскошью. Дик смог уговорить мать на дорогостоящую покупку, потому что привел веские доводы. Мальчишка уже работал, учился добывать свой хлеб, продавал на улицах газеты. Велосипед был ему необходим, чтобы повысить производительность труда. С карандашом в руках он доказал Розмари всю выгодность вложения, прикинул, за какое время велосипед успеет окупиться, и та согласилась, на свою беду. Конечно же, мальчишка свалился с велосипеда и сломал ногу. Его притащили домой друзья, бледного, почти теряющего сознание, но даже на грани обморока Дик умолял милую мамочку не волноваться и спрашивал: цел ли дорогостоящий велосипед?
Розмари была тронута героическим поведением сына. Она пригласила доктора, и тот заковал ногу в гипс, приказав строго-настрого явиться к нему на прием через пять недель. Но через пять недель Дик снял гипс сам и заявил матери, что к доктору идти не хочет:
– Он же берет по семь долларов за прием. И все ради того, чтобы потрогать мою ногу и сказать шепеляво: «Так-с, у вас все в порядке, молодой человек»? Я уж как-нибудь обойдусь без этого, спасибо!
Розмари Финч засмеялась. Неизвестно, рассмешило ли ее, как Ричард изобразил доктора, или обрадовала перспектива сэкономить целых семь долларов, но она поцеловала мальчика и велела ему бежать гулять. От внимания матери ускользнуло то, что Дик не побежал, а пошел – медленно, с трудом. Но ведь он не жаловался, а значит, все было в порядке, не так ли?
– Дик плачет, – сказала ей как-то Сильвия.
Розмари Вирджиния мало обращала внимания на дочь. Это была угрюмая апатичная девочка, не отличавшаяся умом и почти незаметная в доме. Она оказалась неспособна к наукам, но могла вести хозяйство. Сильвия почти не разговаривала, поэтому мать очень удивилась, услышав ее голос.
– Что? – резко спросила Розмари.
– Дик плачет по ночам. Я слышала.
– Глупости! С чего ему плакать? Мы же не разорились.
К сожалению, вскоре Розмари пришлось убедиться, что у сына есть все основания плакать. Нога не зажила до конца, и с ней явно было что-то не так: на кости образовался плотный нарост, и Дика мучила сильная боль, «словно кость распиливают пополам», говорил он. Мальчик не хотел рассказывать этого, чтобы не огорчать маму.
Розмари оделась так бедно, как только могла, и повела сына на прием. Увы, вердикт врача был неутешителен. Ногу придется отнять. Другого выхода нет. Розмари не плакала, только спросила, во что обойдется операция, и кивнула, выслушав. Цена не поражала сама по себе, но не слишком ли дорого обошлась покупка велосипеда для мальчика? Не мать утешала Ричарда – Ричард утешал ее.